Таежные шарады - страница 11

– И как ты все обделал, Ильич? – грозно спросил Шульц, выпрямившись во весь свой почти саженный рост. – Как сына своего товарища-народовольца сгубил?

Артур молчал, пристально глядя на старого эсера-народовольца и его массивную золотую серьгу. А тот не на шутку рассвирепел и орал, брызгая слюной:

– Еще товарищи называются! Братцы, вы кому поверили? Дворянскому сынку! Для него революция – баловство. Запомнил он кучу цифр, видите ли! Да он сам их придумал, а вы уши развесили!

– Ну, нет, Ильич, такое враз не придумать – про абреков, про «Наставление юношеству», – заметил Лев и вдруг засмеялся: – Хорош сынок! Батькину книгу, выходит, Макс только перед ссылкой удосужился посмотреть – через десять лет после кончины родителя-с.

– Мне теперь все понятно, – объявил Артур. – Макс не жег ту купюру! У него на ладонях было немного золы. Купюру сжег другой человек и испачкал руки. Потом пытался нащупать у Макса пульс на шее и уловить дыхание – вот откуда там следы золы. Видимо, некто решил, что в темноте не сможет полностью очистить золу и поэтому наоборот испачкал Максу ладони – пусть думают, что тот сам трогал грязными руками нос и шею. Тут встал Лев, и некто проворно шмыгнул на кухню и взобрался на печку. Успел там вытереть руки. Когда Лев заснул, некто спустился с печи и вернул портмоне за пазуху покойному. Поэтому Виктор ничего на подоконнике не видел. Спрашивается, зачем некто проверял Макса? Потому что сам отравил ядом замедленного действия! Слышите! А потом решил удостовериться, что товарищ Дубовский мертв. Некто заполучил ключ к шифровке, запомнил и сжег. А золото делить уже не нужно…

– Артурчик, так как он его от-травил? – поинтересовался Столбов, слушавший с напряженным вниманием и даже забывший вытереть увлажнившуюся лысину. – Вместе ж ели-пили, все на глазах.

– Но в водку некто все-таки ухитрился подмешать снотворное, – заметил Артур. – Он же мастер точной механики, золотые руки. Ловкость фокусника! Наверняка у него перстень развинчивается, а там сонный порошок. Правда, маловато насыпал: мы все же вставали ночью. Он, если вы не знаете, жил на конспиративной квартире с аптекарем. Наверняка сделал запас снадобий. А я еще подумал – почему у такого мастера вдруг крышку на часах заело. Теперь понятно – специально. И Макс был вынужден сильно жать на крышку – при этом повредил указательный палец об отравленный выступ. Помните, фельдшер отметил эту царапину. А старуха кричала, что казак как цыган с побрякушками. Я давно обратил внимание, что серьга у него не особо оттягивает мочку уха. Значит, не такая уж тяжелая, внутри наверняка полая, а в том тайнике – яд. На всякий дорожный случай…

– Господи, какая чушь! – хрипло простонал Лосев. – Братцы, неужто вы верите в глупые фантазии барчука?

– А ты, Ильич, сними перстень и серьгу, – миролюбиво предложил Артур. – Покажи, что там ничего нет, это просто украшения.

– Идите к черту! – рявкнул Лосев. – Только троньте! Думаете, старик? Да, мне пятьдесят пять, но силищи еще хватит – вам меня не одолеть.

– Против троих тебе все равно не устоять, – заявил Шульц. – Меня, между прочим, тоже силенкой господь не обидел. Признаешься или нам нужно тебя скрутить?

– Признаюсь, – едва слышно произнес Лосев и отвернулся. – Бес попутал, братцы. Откуда ж я знал, что Артур таким смышленым пареньком окажется! Братцы, раз уж так вышло, не выдавайте жандармам! Это ж суд будет, определят меня к уголовникам – на радость той гниде Петренко. А золото на всех поделим поровну, честно! Перстень, серьга, кое-что у меня в подошвах припрятано – на месте надежные документы купим и сбежим. По рукам, братцы?