Таинства в истории отношений между Востоком и Западом - страница 63

При исследовании высказываний Иеремии II о таинствах бросается в глаза, что его воззрения в самых важных пунктах совпадают с латинским сакраментальным богословием. Разногласия касаются скорее второстепенных различий, например, погружения или обливания при крещении, квасного или пресного хлеба на евхаристии и употребления понятия transsubstantiatio, наличия молитвы во время эпиклесиса . Отсюда следует, что греческие богословы, помогавшие Иеремии II, находились под очевидным влиянием католицизма.

Ф. Майер считал, что Иеремию II вдохновлял выступить против лютеран митрополит Киферийский Максим Маргуний (ум. 1602 г.), очевидно, самый активный противник унии [438]. Однако непосредственным редактором писем Иеремии II был его протонотарий Феодосий Зигомала, который, между прочим, совещался с богословом Дамаскином Студитом и католическим врачом Миндонием Леонардом.

В Константинополе влияние католического учения усиливалось в результате деятельности иезуитов . Оно проникало сюда через Венецию и принадлежавшую ей Падую. В Падуанском университете была греческая кафедра[439], ставшая вожделенной целью многих студентов-греков. Среди ярких борцов против протестантского учения о таинствах целый ряд выпускников Падуанского университета: Мелетий Пигас (ум. 1601 г.), патриарх Александрийский и близкий друг Максима Маргуния . Гавриил Севир (1541—1616), митрополит Филадельфийский, а также Мелетий Сириг (1586—1664), переводчик «Православного исповедания» Петра (Могилы).

Несмотря на то, что Брестская уния 1596 г. вызвала у большинства греческих богословов сильные антиримские настроения, они, как и прежде, следовали католическому учению о таинствах. Так, например, митрополит Филадельфийский Гавриил Севир, предстоятель греческой церкви в Венеции, в своем двухтомном труде «Συνταγμάτιον περί των αγίων καί ιερών μυστηρίων», вышедшем в Венеции в 1600 или 1601 г., отстаивал седмеричное число таинств и установление их Христом. Он принимал категории материи и формы . равно как и понятие физической действенности таинств. В неизгладимости печати таинства (character indelebilis) – по крайней мере в отношении крещения и рукоположения – он нисколько не сомневался. Кроме того, он пользовался понятием пресуществления (μετουσίωσις)[440].

Остается неясным, в какой мере Гавриил Севир был привлечен Иеремией II к спору с лютеранами . Его краткое изложение учения о таинствах, несмотря на то, что оно было направлено напрямую против патриарха Кирилла I Лукариса,играло,очевидно,второстепенную роль. Лишь на Иерусалимском соборе 1672 г. он снова был признан авторитетным богословом.

Константин Лукарис родился в 1570 г. на Крите, в монашестве принял имя Кирилл. В возрасте от 12 до 16 лет он посещал, как и многие его соотечественники, школу в Венеции, которую тогда возглавлял Максим Маргуний . Лукарис пользовался покровительством Максима Маргуния – не в последнюю очередь благодаря тому, что был двоюродным братом Мелетия Пигаса, друга Маргуния . Очевидно, что Маргуний и открыл Лукарису дорогу в Падуанский университет, где тот учился в 1589—1595 гг. После окончания университета Константин Лукарис отправился в Константинополь, где был рукоположен в священника и принял монашеский постриг с именем Кирилл . Его двоюродный брат Мелетий Пигас, с 1590 г. патриарх Александрийский, продолжавший в эти годы жить в Константинополе, отправил Лукариса после заключения Брест-Литовской унии в Польшу, чтобы он вместе с Никифором Кантакузином, посланником Константинопольского патриарха, отстаивал права православных