В тот же момент он внезапно почувствовал, как кто-то схватил его за шею.
Виконт де Сервон и шевельнуться не успел, как чья-то опытная рука так сильно стянула его галстук, что он уже не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Виконт беспомощно замахал руками, глаза его закрылись, и он рухнул на тротуар. Сознание у него полностью не отключилось, но все происходившее вокруг он воспринимал крайне смутно.
Сервону показалось, что кто-то уперся рукой ему в грудь, расстегнул пальто и стал шарить во внутренних карманах. Все это делалось настолько быстро, что он с трудом отдавал себе отчет в происходящем.
Сервон приходил в себя крайне медленно. Через несколько минут он почувствовал, что узел его галстука ослаб. Кто-то произнес у него над ухом:
– Я появился слишком поздно.
Виконт открыл глаза. Какой-то человек склонился над ним. Сервон инстинктивно попытался его схватить, но незнакомец вырвался и помчался в сторону Елисейских полей.
Виконт не успел разглядеть, как он выглядел. Ему лишь показалось, что ростом и повадками незнакомец походил на человека, который шел за ним.
Сервон встал на ноги и очень обрадовался, когда убедился, что не получил никаких ранений. Но радостное чувство исчезло, когда он обнаружил, что у него украли бумажник.
Он дотащился до двери своего дома и поднялся в свою квартиру, опечаленный и сгорающий от стыда.
Через какое-то время виконт окончательно пришел в себя и стал размышлять о постигшей его неудаче, которая показалась ему глупой и позорной.
Пришлось признать, как ни обидно это было, что он, словно последний растяпа, позволил себя ограбить. И ограбили его точно так же, как совсем недавно ограбили барона де Сен-Мандрие.
Сравнение с бароном еще больше испортило ему настроение, и он принялся обдумывать как отомстить своим обидчикам.
Необходимо было дождаться начала дня, чтобы подать заявление в полицию.
Однако постепенно виконт успокоился и решил, что не стоит предавать огласке это смехотворное происшествие.
Очень уж ему не хотелось, чтобы случившееся обсуждали в клубе у камина. Да и одна только мысль, что в какой-нибудь газетной хронике в разделе «Разное» он будет фигурировать под инициалами ХХ, приводила его в крайнее бешенство.
По зрелому размышлению виконт решил, что умнее всего он поступит, если заглушит чувство стыда, смирится с потерей и воздержится от жалобы в полицию.
Приняв такое решение, он помассировал шею, на которой еще оставался ярко-красный след от галстука, и улегся в постель.
Но заснуть никак не получалось.
В мозгу постоянно с необычайной четкостью всплывали детали злополучного вечера.
Было очевидно, что его специально поджидали в том самом месте, где он неминуемо должен был пройти. Нападение было внезапным, тщательно спланированным и совсем не походило на случайную встречу с грабителями.
Нападавшие явно знали, что его бумажник плотно набит деньгами, ведь вор сразу полез именно в то место, где лежали деньги.
Все это прямо наводило на мысль, что кто-то из членов клуба передает сведения грабителям, а возможно, и сам участвует в нападениях.
Хотя, по правде говоря, выглядело это неправдоподобно.
Виконт был хорошо знаком с историей ювелира Кардияка. Он убивал своих клиентов и забирал у них драгоценности, которые сам же им и продавал. Но эти события происходили еще при Людовике XIV, а в наступившие времена риски, связанные с такого рода действиями, уже казались неприемлемыми.
