– Ну разумеется, – перебил его Сервон, – но мне показалось, что сейчас в доме кто-то живет.
– Так и есть, сударь. Вот уже шесть месяцев, как в нем поселился управляющий владельца. Он возвратился из колоний прошлым летом. Но мы его никогда не видим.
– А вы с ним знакомы?
– Нет. Этот человек проводит все дни и даже ночи в Париже.
– А сам он кого-нибудь посещает?
– Не думаю. Вы не поверите, сударь, но он ни разу даже не зашел в кафе «У акаций», где собирается самое изысканное общество Монмартра.
– Значит, его действительно не назовешь человеком тонкого вкуса, – с улыбкой сказал Сервон. – Но почему, как вам кажется, он упорно не общается с соседями?
– Не думаю, что такое поведение можно считать естественным. Мне остается только предположить, что этот господин служит в полиции…
– Ах, вот как!
Сервон продолжал еще какое-то время поддакивать этому почтенному болвану, надеясь вытянуть из него какую-нибудь полезную информацию. Но добиться большего от жителя Монмартра не удалось. Он просто больше ничего не знал.
Из экспедиции виконт возвратился еще более заинтригованным, так и не узнав ничего нового о господине Луазо. Однако первые результаты расследования оказались весьма полезными. Они свидетельствовали о том, что жизнь этого странного персонажа полна тайн, за которыми скрывается что-то очень важное. Эти тайны нашему сыщику и предстояло раскрыть в ходе расследования.
Как выражаются авторы драматических произведений, проблема поиска преступников полностью захватила Сервона. Она вытеснила из его головы все остальные мысли, чему он был очень рад. Иначе, считал виконт, раскрыть тайну вряд ли удастся. Примером для него служил Ньютон, который, как известно, сумел открыть закон всемирного тяготения лишь потому, что постоянно думал об этом.
Теперь виконт стал еще усердней посещать клуб, но не для игры, а только для того, чтобы вести наблюдение за Панкорво и Луазо. Он не спускал с них глаз, стараясь уловить каждый жест и даже каждый вздох этих господ.
Но ничего подозрительного обнаружить не удавалось. Если господин Панкорво иной раз проявлял неосторожность и произносил слова, способные вызвать подозрение, то Луазо, напротив, был абсолютно непроницаем.
Возможно, они и были знакомы друг с другом, но заметить это не удавалось, потому что каждый из них был занят своим делом и великолепно исполнял отведенную ему роль.
Лакей с образцовым усердием обслуживал посетителей клуба, а господин Панкорво блистал за игровым столом, причем играл он с большим удовольствием, поскольку почти все время выигрывал.
После нападения на виконта с игроками больше не случалось никаких неприятностей, во всяком случае на улицах. Произошло только одно печальное событие: ограбили квартиру некоего Анжевена. Человек он был славный, зиму обычно проводил в Париже, играл по-крупному и неплохо на этом нажился.
Воры проникли в его жилище с помощью поддельных ключей. Сам он в это время находился в клубе и отчаянно сражался в баккара, а налетчики тем временем взломали и опустошили шкафы и секретеры, где он хранил значительное количество денег, предназначавшихся для игры.
Провинциал дошел с жалобами до самых верхов, история наделала много шума и породила массу слухов.
Сервон не участвовал в досужих разговорах на эту тему, но зато ему удалось добыть новые важные сведения. Выяснилось, что в ту ночь, когда произошла кража, господина де Панкорво не было в клубе.
