– Еще дай.
Таисия достала еще кусочек, подала ей и отправилась к соседке, чтобы спросить, чьё это сокровище. А сама понимала, если малышку умыть, а еще лучше искупать, то она очень даже симпатичненькая.
– Нина Ильинична, – позвала она от калитки, – вы дома?
Ильина выглянула из окошка и ахнула, завидев на ее руках Настю. Женщина проворно появилась на крылечке и сразу же спросила:
– Откуда она у тебя взялась?
– Вы знаете, чей это ребенок?
– Шуркина. Шурки Бобровой Настя! А что случилось-то? – поинтересовалась та, глядя на забинтованную ручку девочки.
– Дозор укусил. Она хотела у него сосиску отнять.
– Батюшки! – всплеснула руками Ильина. – Да они ж все голодные! Шурка сама-то пьет сильно, а они там с бабкой. А у той ноги совсем больные. Разве она за ними уследит? Вот и бегают где попало.
– Что же мне теперь с ней делать?
– Надо медичке показать! Кто знает, вдруг укол какой сделает.
– А где взять медичку?
– Она тут рядом живет, через четыре дома, – пояснила соседка и стала объяснять, как ее найти.
Не раздумывая, Новгородцева отправилась с девочкой по указанному адресу.
Медсестра была дома. Сразу отложила все дела по хозяйству, быстро осмотрела рану и сделала новую перевязку. А сама успокоила, что делать укола не надо, потому что знала, что собака была привита от бешенства этой весной. И только попросила:
– Вы отведите ее домой, а то опять куда-нибудь влезет.
– Да, конечно. Только… я не знаю, где они живут, – смотрела на неё Тая растерянно.
– Тут по улице пройдешь до конца, – стала объяснять ей Людмила Сергеевна, – там свернешь вправо и выйдешь на соседнюю улицу. Их дом третий. Увидишь, – махнула она рукой, – там у дома бардак вечный, его нельзя не заметить.
– Думаю, найду, – пожимая плечами, согласилась она.
– Сама-то как? – осторожно спросила женщина.
– Уже лучше. И спасибо вам за помощь, – тихо поблагодарила Тася и шагнула к выходу.
– Обращайся, если надо будет.
– Хорошо, – улыбнулась девушка и вышла на улицу.
Там опустила Настю на землю, и они тихонько пошли по селу.
– Колбасы еще дашь? – спросила девочка, глядя на нее снизу голубыми глазенками.
– Дам, – пообещала она.
– Много дашь?
– Много дам.
– Не обманешь?
– А ты не будешь больше у собачек сосиски воровать?
– Не буду, они кусаются, – заверила ее Настя.
Они медленно брели по селу. Тая попутно интересовалась у прохожих, как пройди к дому Бобровых? А малышку все узнавали и спрашивали:
– Настена, что это ты натворила? И что у тебя с ручкой? Куда ты успела еще влезть?
– Меня собака покусала! – звонко ответила девочка.
Таисия с умилением смотрела на ребенка и крепче сжимала ее ручку в своей ладони.
Вскоре они подошли к большому кирпичному дому, с пристроенной к нему просторной верандой. Во дворе много мусора. Кругом валялись сломанные игрушки. У забора горкой стояла ненужная старая мебель, и от этого было как-то неуютно. На окнах висели грязные скрученные шторы, и совсем серая тюль. Все двери нараспашку, заходи кто хочет.
Робко ступая, Тася шагнула на веранду.
– Есть кто дома? – громко позвала она хозяев, надеясь, что ее услышат и выйдут.
Но в ответ стояла тишина.
Настя потянула ее за руку и сказала:
– Мама спит.
Сзади послышались шаги, к ним подбежал мальчик лет шести и сразу же набросился на сестру с упреками:
– Ты где была? Я уже от Кости за тебя подзатыльник получил!
– Ее собака покусала, – вступилась Тая за девчушку.
– А вы кто? – спросил мальчик, воинственно глядя на неё.
