Танцоры двигались так быстро, что все они слились в одну неясную фигуру. Наконец, хоровод разбился на пары, и Дэнжи досталась девушка в маске белого волка. Юноша обнял ее, они закружились и тут же разошлись. Танец продолжался так долго, что солнце уже почти село, а силы никак не покидали людей.
Наконец, их осталось всего двое. Возле чучела танцевали Дэнжи и девушка в маске белого волка. Они то сходились, то расходились. Их ноги путались, но умудрялись сохранять ритм. Дэнжи видел, как девушка устала, но не понимал, почему она не сдается. Он и сам танцевал на последнем дыхании.
Вдруг девушка в маске белого волка споткнулась. Падая, она ударилась коленом и потеряла свою маску.
– Сора? – спросил Дэнжи, но не дождался ответа. Его тут же схватили и потянули к чучелу. Ему на голову надели венок из соломы, а на плечи накинули белую ткань.
Дэнжи поднялся к ногам чучела. Он быстро нашел лицо Соры среди остальных людей. Юноша видел, как она плакала. Видел, как содрогаются ее плечи, когда его нарекли Королем Зимы. Видел, как она убежала в лес, когда к хворосту поднесли зажженные факелы.
Как бы далеко не бежала Сора, она слышала крики Дэнжи. Вместе с юношей горели ее надежды, горело ее будущее. Теперь она снова осталась одна, но не могла себе представить, как ей жить дальше. Все, к чему она привыкла, исчезло.
Сора обернулась лисой. Она бежала все дальше и дальше, пока не забралась на холм. Солнце уже село, на небе появилась луна, и лиса позвала своего отца. Ликей не отвечал.
– Ликей, ответь! Ликей! Ликок! Королева Зимы! Ну хоть ты, Кинра! Ответьте же мне! Какие хитрые, – лиса заплакала, – скрываетесь там на своем Туманном острове. А ведь искры от костра еще летят! Грязные. Лживые. Нет, не стану я одной из вас, папа. Сора! Богиня-лиса! Дэнжи назвал меня богиней семейного очага, так пусть будет так, но я не такая, как вы. Совсем не такая. Я не буду с вами! Не буду вашей!
Сора скрылась в лесу. Она больше не выходила к деревне, не покидала свой настоящий дом. Но все еще иногда, очень-очень редко, люди могли видеть ее. Богиня семейного очага, порой в виде девушки, а порой в виде лисы, плакала у реки. И никто не мог успокоить ее.
Сора в облике лисы ловко спрыгнула с веток высокого дерева и мягко приземлилась на холодную землю. Ее тоненькие лапки в тот же момент превратились в длинные ноги и бледные руки. Она поправила длинное светлое платье и убрала темные локоны за ухо. Сора посмотрела за спину, проверяя, смогла ли спрятать все девять хвостов, и только тогда подошла к невысокому дому на отшибе.
Из окон лился мягкий свет свечей. Сора заглянула внутрь и увидела сутулого мужчину. Он склонился над каким-то бумагами и медленно кивал своим мыслям. Даже по меркам людей мужчина не мог считаться пожилым, а уж для Соры он и вовсе был ребенком, и все же его волосы уже давно поседели, а пальцы загрубели от постоянной работы в поле. Молодое лицо постоянно омрачала какая-то непонятная, невыразимая, но явная печаль. Мужчину словно не устраивал сам мир вокруг него, его тяготило простое знание: что бы он ни делал, ничто не изменится.
Сора улыбнулась. Она легко постучала в крепкую дверь и сразу же услышала, как скрипнул стул, на котором сидел мужчина. Лисица слышала, как неуверенным шагом хозяин дома подошел к двери, как он взялся за ручку, раздумывая, и как медленно убрал защелку.
