– Малышка, не заставляй меня вытаскивать тебя из машины силой, – Богатырёв открывает с моей стороны дверь.
– Как… вы меня назвали? – смотрю на него круглыми глазами.
16. Глава 6.2
– А как мне тебя называть? – слегка улыбается он. – Ну хочешь, могу крошкой.
– Фу, нет, – поёживаюсь. – Это уж совсем…
– Солнышко? Кошечка? – Полкан, заговаривая мне зубы, в очередной раз сжимает мою кисть, помогает выйти из машины. – Рыбка? – смотрит скептически. – Нет, рыбка тебе не подходит, молчать не умеешь.
– Эй! – возмущаюсь в ответ.
Мужчина практически тащит меня за собой в клинику, не отпуская ни на минуту.
– Как насчёт тыковки? Или может пампушка? Тоже не подходит, ты худенькая. Любимка? – поднимает брови, и я начинаю нервно хохотать.
– Ни за что!
– Да, с любимкой, пожалуй, перебор, – он улыбается и заводит меня внутрь. – Но ты смеёшься, это хорошо. Идём, нас уже ждут. Надеюсь, паспорт у тебя с собой?
– Нет! – говорю до неприличия радостно. – Не взяла! Не примут без документов?
– Ничего, – фыркает мужчина. – Разберёмся.
Возле регистратуры усаживает меня на мягкий диванчик.
– Сидеть здесь и ни с места! – а сам отходит к стойке.
– Раскомандовался, – бурчу себе под нос.
Страх потихоньку отпускает, хотя в животе по-прежнему всё дрожит, но такой паники, которая накрыла в первый момент, уже нет. Впрочем, это не мешает мне намертво вцепиться в руку Богатырёва, когда из нужного кабинета выходит медсестра и называет мою фамилию.
Мужчина, вздохнув, заходит внутрь первым, таща меня на буксире.
– Здравствуйте, Лариса Ивановна, – здоровается с худощавой женщиной в возрасте. Та расплывается в улыбке.
– Полкан, как я рада тебя видеть! Ну и кого ты тут прячешь? – заглядывает ему за спину. – Деточка, что же ты, садись на кресло.
– Она немного нервничает, – отвечает за меня Богатырёв, когда становится понятно, что сама я ни слова выдавить не могу.
– Да это со всеми бывает, милая, – всплёскивает руками врач. – Думаешь, вот этот здоровенный полковник не боится, когда у меня в кресле оказывается? Ещё как боится!
– Лариса Ивановна, – немного смущённо и с упрёком тянет Полкан.
– Да ладно уж, доля наша такая, стоматологическая, страх внушать, – хохочет женщина. – Ну, давай, моя хорошая, садись, не переживай.
Полкан поворачивается ко мне, смотрит в глаза, потом опять вздыхает, подводит к креслу, усаживает и… опускается прямо на пол в ногах, продолжая крепко держать меня за руку.
– Это ещё что? – врач смотрит на него круглыми глазами.
– Я же не помешаю, – мягко говорит он. – Если ей так будет легче…
– Ну ладно, – на лице Ларисы Ивановны мелькает многозначительная улыбка, а потом она надевает маску.
В итоге всё оказывается далеко не так ужасно, как рисует моё воображение. Мне под анестезией восстанавливают зуб, дают советы, чем мазать синяк на челюсти. И всё это время я концентрируюсь только на пальцах, то сжимающих, то поглаживающих мою руку.
– Ну вот и всё, моя хорошая, – Лариса Ивановна выключает лампу и убирает инструменты. – Можешь вставать, только осторожно, чтобы голова не закружилась.
На ноги меня в итоге поднимают и тут же слегка прижимают, поддерживая.
– Стоишь? – тихо спрашивает Полкан.
Я киваю.
– Молодец. Подожди меня снаружи?
Киваю снова, выхожу из кабинета и за закрывающейся дверью слышу голос врача:
– Как у мамы дела, Полкаш?
О, господи! Это что, подруга его мамы?!
Богатырёв выходит из кабинета спустя пару минут и ведёт меня к машине.
