– Ой, а как же… – уже возле двери соображаю, – а оплатить?
– Не переживай об этом, – мужчина садится за руль.
– Как это не пере… Полкан Игоревич, я так не могу, – говорю тихо. – Скажите, пожалуйста, сколько я вам должна.
– Я вычту у тебя из зарплаты, – он отмахивается.
– Ну… ладно, – немного успокаиваюсь.
Это по крайней мере можно будет проверить.
– Давай, рассказывай, – Богатырёв выкручивает руль, выезжая на трассу, – откуда такой страх? Ты обещала.
– Я сказала «может быть», – мямлю в ответ.
Мужчина кидает на меня внимательный взгляд, но тут же опять обращает всё внимание на дорогу.
– Когда я рос, – начинает он вдруг, – у нас кабинеты стоматолога были прямо в школе. Ужас что такое. Самая натуральная пыточная, можешь себе представить, со всеми этими трясущимися бор-машинами и цементными пломбами.
Меня передёргивает, а Полкан продолжает:
– Мы с пацанами однажды решили взорвать всё это дело к чёрту и подложили под кресло одну смесь… Ну, тебе знать не стоит, – ухмыляется, – но в наше время составляющие можно было относительно легко купить или достать.
– Как вы только выжили? – смотрю на него в ужасе пополам с восхищением.
– Чудом, не иначе, – фыркает мужчина. – В общем, взорвалось там всё так себе, разве что стекло в окне выбило – в него улетела какая-то деталь бор-машины.
Невольно смеюсь, представив себе эту картину и счастье школьников.
– Вам попало? – спрашиваю сочувственно.
– Отец так выпорол, что неделю следы сходили, – хмыкает Полкан.
Он уже сворачивает во двор моего дома и паркует машину на том же месте, что и вчера.
– Нельзя бить детей, – говорю негромко.
– Мне тогда было тринадцать, – пожимает плечами, – уже подросток.
– Всё равно, – качаю головой.
– Наверное, ты права, – кивает он. – Своего ребёнка я бы в жизни пальцем не тронул. Но тогда это казалось нормальным. Да и справляться со мной по-другому, как я сейчас понимаю, было практически нереально.
Невольно улыбаюсь, мужчина поворачивается ко мне, и я вздыхаю.
– Я вообще-то не боялась зубного, – говорю, глядя на свои переплетённые пальцы рук. – Но однажды, мне было лет, наверное, десять-одиннадцать, в районной поликлинике я попала к какой-то… какому-то врачу, она была, по-моему, злая на весь белый свет. Но дело даже не в этом, а в том, что… – прикусываю губу, поднимаю взгляд на мужчину, – в общем, у неё сорвалась рука. И мне поцарапало сверлом щёку, возле рта. Кожу содрало, не очень длинно, сантиметра полтора примерно. И не сказать, что это было так уж больно, ранку сразу обработали, но… у меня в голове что-то перемкнуло. Понимаете, стало так страшно, а вдруг мне попали бы, ну, не знаю… в глаз… Звучит глупо, наверное, но…
– Нет, совсем не глупо, – Полкан серьёзно качает головой. – Страх не бывает глупым. Особенно когда для него есть причины.
– Не знаю, может, я и забыла бы об этом рано или поздно, но у меня остался небольшой шрамик, – неловко пожимаю плечами, и мужчина недоумённо хмурится.
– Не замечал у тебя…
– Его не очень видно, но я-то знаю, что он там есть, – касаюсь пальцем этого места.
– Можно?.. – Полкан вдруг тянется рукой, убирает мои пальцы, потом придвигается ближе, так, что между нами почти не остаётся свободного пространства. Очень осторожно приподнимает мой подбородок.
– Да, вижу… – раздаётся хриплый шёпот в нескольких сантиметрах от моих губ.
17. Глава 7.1
Сердце у меня колотится как сумасшедшее. Внезапно становится очень жарко, и я с трудом втягиваю воздух сквозь невольно приоткрывшийся рот. Его взгляд словно ласкает, притягивая к себе, но тут Полкан резко отшатывается и убирает руку от моего лица.
