После операции по сращиванию, роботов решили из бани не выносить, да и трудновато это было сделать с жестким, неразъемным тяжеленным агрегатом. Все работы решили проводить прямо там, и все участники, довольные собой, разошлись, кто спать, а кто в бане остывать.
Новый день начался с черчения. Нетривиальные задачи требовали нового инструмента, самым главным и сложным из которого представлялись ружейные сверла, способные сверлить на очень большую глубину. Гамлет долго, как мог, объяснял принцип их работы и опять чертил, чертил.
В кузне Кузнец, разогнав несколько раскалённых прутков, делал их настолько прямыми и приближенными к заданному диаметру, насколько позволяли его острый глаз и твердая рука, а полученные заготовки относил на контроль к Гамлету, у которого в его окуляр был встроен микроизмерительный инструмент.
Очень сильно не хватало высокотехнологичного помощника, но другой возможности так ловко соединиться в единую раму больше могло и не появиться. Офелия после совместной бани стесняться перестала, но начала проявлять недовольство ограничению подвижности, по ее мнению, случившимся обманом, невозможностью гулять, собирать цветы и вообще протестовала против всяческого ограничения свобод, так свойственного для стянутых болтами роботов.
Так что с изготовлением сверла и другого режущего инструмента Кузнецу пришлось разбираться уже самому, или почти самому, так как вокруг, с целью помочь, мешался ставший практически и кузнецом, и практикующим нейрохирургом дед Михаил.
Дольше всего возились с изготовлением сверла необходимой длинны и точности. Конструкция была хорошо известна, но долго не удавалось добиться необходимых режущих качеств при приемлемой точности. На первых порах сверла либо отказывались сверлить до конца, постоянно требовали поддержания остроты режущей кромки, либо отверстия отклонялись от центра и выходили где-то сбоку, убивая надежду на приемлемую точность будущего оружия.
В конце концов, режущую кромку решили припаивать латунью и делать ее из ножовочного полотна механической пилы по металлу, обозвав ее непонятными заклинаниями из цифр и букв.
– Р6М5 – это вам не шутки, – сказал один из братьев, передавая Кузнецу ржавую железку со стесанными до десен зубами, – быстрорез!
Геометрия заточки долго не давалась, но, в конце концов, путем долгих проб и ошибок, испортив несколько заготовок, удалось досверлить отверстие до конца, пройдя больше метра в стали и отклонившись от центра на сущие десятки. Точность была признана по-деревенски приемлемой, да еще Гамлет и кузнец непонятно сами себе пообещали зачем-то все это в центрах проточить.
Калибр мега винтовки был признан единогласно – 12,7 миллиметров. И никто так и не смог объяснить, почему. Комплекс патрон – оружие разрабатывался хоть и на коленке, но с нуля, а обрабатывающий комплекс позволял изготовить любой диаметр под любой калибр, но с детства заложенные глубоко в подсознание цифры диктовали только этот размер. И если не 7,62, то обязательно 12,7 – по-другому никак.
А вот шаг нарезов удивительным образом вызвал жаркие споры у, казалось, абсолютно несведущих в данном вопросе механизмов и людей.
Дело усложнилось тем, что Гамлет предложил выбрать из трех вариантов: 320, 240, и 185 миллиметров, не объяснив, что это вообще такое, и на что оказывает влияние.
– Под тяжелую пулю надо 240 брать, – авторитетно заявили братья, в доказательство потрясая затертым журналом с модным пожилым охотником на обложке, – по копыту самое то.
