Маленькая поджарая Энн по-своему любила Мардж, считала ее добродушной толстушкой без Искры Божьей, зато не претендующей ни на славу, ни на Феликса. Наличие у Мардж писательских амбиций оказалось неприятной неожиданностью.
– Милая, ты, конечно, обязательно должна попробовать и все такое, но умоляю, не мучай себя! Дай слово: если ничего не получится, ты вернешься к нам через три месяца. Не хватало еще тебе впасть в депрессию.
– Что делать, даже слоны иногда беснуются, – раздраженно повела круглым плечом Мардж.
– Не загоняй себя, малышка, – Энн вдруг всхлипнула и порывисто обняла ее.
Мардж была тронута. Но Феликс ни с того ни с сего начал усиленно подмигивать ей из-за спины жены, и пришлось срочно отойти, Энн эти вещи чувствовала затылком.
Крис пришел со славной молоденькой барышней, слушательницей литературных курсов, которая смотрела на настоящую богему, приоткрыв пухлый рот. Мардж знала Криса дольше всех, с университета. Они немного дружили и даже переспали пару раз, но потом кое-что изменилось. У Мардж вышла первая книжка, она чувствовала себя на седьмом небе, но Крис, до этого снисходительно высказывавшийся о ее повестушках, вдруг опубликовал в студенческой газетке разгромную рецензию. Поскольку другие критики не заметили дебюта молодого автора, целых два месяца статья Криса оставалась единственным печатным откликом, и Мардж с небес рухнула прямиком в депрессию. Возможно, та история положила начало ее хронической неуверенности в собственных силах. Тогда, прочитав газету, Мардж кинулась искать Криса. Ее терзал только один вопрос, который она выдохнула, найдя приятеля, наконец, в библиотеке:
– Почему? Почему ты раньше не сказал мне, что все так плохо?!
Библиотекарь шикнул на нее, как на курицу, и Мардж потянула Криса в коридор. Студенты, занимавшиеся за соседними столами, дружно отвели глаза и навострили уши, но Крис заговорил, только когда они вышли из здания.
– Детка, ты мне друг, но истина дороже! Когда я прочитал все твои розовые карамельные рассказики один за другим, то понял: тебя нужно спасать. Ты не без таланта, это понятно, но стоишь на легком пути, ведущем в никуда.
– Спасибо, – ответила Мардж, но Крис не заметил иронии.
– Рад помочь, детка, кто, если не я? Надеюсь, ты не в обиде? Ты выше пошлых бабьих истерик, правда?
Мардж кивнула. Она не хотела признаваться в том, как сильно была уязвлена, поэтому продолжила с ним общаться почти как раньше, разве что решительно отвергла сексуальные поползновения. В глубине души Мардж чувствовала себя преданной.
– Зазнаешься, детка, – насмешливо отметил Крис, получив очередной отказ. Дело в том, что после ужасного двухмесячного молчания в нескольких журналах появились доброжелательные статьи, книгу признали удачной, и Мардж потихоньку взялась за вторую. Она не хотела обижать Криса и выглядеть задавакой, приглашала его на каждую презентацию и дарила новинки, о которых тот высказывался со сдержанным отвращением. С годами он становился еще более язвительным и желчным, удача бегала от него, как от чумы, и чужие успехи раздражали все сильней. Тем не менее Мардж привыкла, что Крис где-то рядом, и, не задумываясь, позвала на прощальную встречу в узком кругу.
Крис поднял бокал и громко произнес:
– Я хочу выпить за тебя, Мардж, за твою победу над розовыми соплями! Беги от бессмысленного городского шума и суеты в пустыню, вернись к мексиканским корням, припади к истокам. Иди же, босая, по горячим пескам своей внутренней Мексики навстречу восходящему солнцу. Пусть оно закалит твое вялое тело и даст новые силы! Хайре! – Он выпил все одним глотком и картинно швырнул бокал в камин – на счастье.
