После разговора с секретарем он исчез так же незаметно, как и появился. Оглядывая зал, Жюли замечала его еще с несколькими столь же почтенными господами, с которыми он обменялся парой реплик. Однако большинство из них пришли не для того, чтобы выбрать себе хорошенькую статистку на ночь или попробовать дорогого вина, – они хотели видеть мсье Тиссерана, известного всему Парижу, но почти неуловимого. Он редко появлялся на официальных мероприятиях, лишь раз в сессию выступал в министерстве культуры, отклонял все приглашения и крайне редко соглашался на интервью. За пределами Театра Семи Муз его практически не видели и оттого надеялись застать в родных стенах.
Но и сегодня он не остался среди гостей надолго: Жюли увидела его у самой двери, ведущей за кулисы. Тиссеран совсем тихо говорил что-то Мадлен, а она кивала в такт его словам. Он помог мадемуазель Ланжерар накинуть на плечи ее легкий плащ, поцеловал руку и на прощание поправил диадему – как художник завершает последние штрихи в своей картине. Сначала ушла актриса, незаметно проскользнув в дверь. Тиссеран оглядел собравшихся внимательным взглядом и исчез, растворившись среди толпы.
– Жюли! – услышала она над ухом, уже начав клевать носом прямо на софе в фойе. Вечер выдался тяжелым, и голова больше не вмещала впечатлений, цветным водоворотом проносившихся перед глазами. Девушке захотелось скинуть туфельки и забраться с ногами на мягкое сиденье, а голову положить на высокий подлокотник.
Она открыла глаза и увидела, что музыканты уже разошлись (наконец-то – бедняги отработали сегодня две смены!), как и многие гости. Юноши-официанты, до этого разносившие напитки, теперь убирали со столов остатки еды и пустые бокалы, какая-то дама поправляла чулки прямо у зеркала посреди зала, а секретарь министерства культуры, совсем еще недавно беседовавший с мсье Тиссераном, направлялся к лестнице сразу с двумя девушками.
– Сколько же сейчас времени?! – воскликнула Жюли.
– Мало, – бросила Сесиль. Она уже надела пальто и шляпку и теперь подкрашивала губы. Рядом с ней толкались Николь и разрумянившаяся Дениз. Они перешептывались о чем-то с радостным возбуждением в глазах и давились смехом на каждом слове. – Ты идешь с нами, – решительно заявила Сесиль, и вместе с Дениз они стащили Жюли с насиженного места, на ходу одергивая ее платье и поправляя волосы.
– Куда это?
– Настоящее веселье только начинается! Или ты думаешь, что этот скучный банкет был главным событием сегодняшнего вечера?
Они вновь засмеялись журчащим смехом и, поторапливая друг друга, поспешили вниз по лестнице к выходу из театра.
Отражения уличных фонарей блестели на мокрой от дождя мостовой и нечеткими пятнами расплывались под ногами. Несмотря на поздний час, на тротуарах было многолюдно, и стайке девушек то и дело приходилось огибать пары и целые группы нарядно одетых людей. Там и сям слышались обрывки разговоров и звенел смех, а из дверей театров и ночных кафе вырывались облачка теплого воздуха. Сесиль держала Жюли за руку и то и дело оборачивалась, чтобы отпустить очередной едкий комментарий в адрес какого-нибудь прохожего, пока не столкнулась с лощеным господином, помогающим своей даме сесть в открытый кабриолет. Она испуганно вскрикнула и тут же рассмеялась. Жюли тоже не смогла удержаться от смеха и не заметила, что идущие впереди Николь и Дениз свернули в узкий переулок – в нем едва могли разойтись два человека.
