Наполненные кровью глаза вампира обозревали случайно нарисованную картину. Случайно? Он вдруг ощутил жар, где-то в районе груди, там, где должно быть сердце. Так вот оно что! Он очередной раз посмотрел на творение своих рук. Здесь явно чего-то не хватало! Азарт поглотил его, и он бросился к останкам жертвы. Погрузив руки в кровь, щедро разлитой вокруг, он устремился к стене. Теперь все те картины из прошлого, что недавно терзали его, нашли своё место на белокаменной стене.
Вот величественная гора, именуемая Олимпом, заняла своё место, боги и полубоги, различные химеры, полу-разумные и бессловесные существа обретали плоть, основой которой была кровь недавно убиенного животного. Не раз возвращаясь к останкам жертвы, вампир продвигался всё дальше. Открыв в себе талант художника, он был теперь по-настоящему счастлив. Как же здорово оказалось выражать свои мысли и желания посредством природных кисти и красок! Вскоре белая стена на несколько шагов покрылась рисунками из жизни богов Олимпа. Бывший купидон любовался творением своих рук, и совершенно забыл о насущных проблемах. А они не заставили себя ждать слишком долго.
Ударил колокол. Звон резанул по ушам, проник в самую сущность вампира, сотрясая всё тело. Помутился рассудок, его швырнуло на землю, он попытался зажать уши руками, но это не помогло. Удары сыпались один за одним, почти вбивая его во влажную после ночи почву. Блеснули первые лучи солнца, ярко отображаясь в золотых куполах большого храма. Он внезапно осознал, где находится, и что стало его первой палитрой для творчества. Внезапно мучения кончились, и звон стих. Вряд ли передышка будет длинной, понял он, и, сделав над собой усилие, поднялся на ноги.
Надо было срочно уходить, и вампир заковылял к лесу, тряся головой, словно хотел избавиться от отголосков колокольного звона. Перекидываться в летучую мышь он не стал: не уверен был, что справится. Утреннее солнце уже освещало верхушки деревьев , но остальная часть леса утопала в ночной тени. Ему надо было срочно добраться до спасительной тьмы.
Очередной звон повалил вампира на землю, и его протащило по траве несколько метров. Из его горла вырвался полный бои крик. Ужасающие звуки разнеслись по всей округе, вселяя небывалое беспокойство в жителей поселения. Угасающее сознание предоставило вампиру картины, одна ужаснее другой. Всё, чего он боялся получить от людей, сейчас проносилось перед глазами. Ему казалось, что толпа с кольями и вилами наперевес уже несётся сюда, а он, оглушённый колоколом, не мог пошевелиться.
Что ж, и здесь он промахнулся. Очередная насмешка судьбы. И как его угораздило в порыве неожиданного вдохновения разрисовать стены православного храма? Да ещё и кровью?! За такое даже боги Эллады могли разгневаться. Осквернение чужого храма они могли и проигнорировать, но вот чужие боги… Что можно было от них ожидать? Вряд ли что-то справедливое, особенно, по отношению к вампиру.
Подобно раненому животному, которое не в силах просто так сдаться хищнику, он полз вперёд, уже слыша крики людей и лай собак. Жажда той «не-жизни», на которую его обрекли боги, вспыхнула с новой силой. Трансформация опять удалась не полностью. Тяжело взмахивая крыльями, из травы поднялась огромная летучая мышь. Несколько метров она пролетела по направлению к лесу, прежде чем её настигла стрела. Обычная стрела с железным наконечником порвала крыло, тем самым превратив полёт твари в кувыркание. Вампир рухнул вниз, при этом второе крыло с треском сломалось, причиняя ему дополнительную боль. Он готов был рвать землю клыками, но не сдаться на милость победителям. Хотя, какая там милость! Убили бы побыстрей… Издав рычание, он продвинулся немного вперёд, но знал, что скоро его настигнут. Стрелы уже сыпались одна за другой, втыкаясь совсем рядом. Вампир резко повернулся на спину, приготовившись к последнему бою.
