– Как-то так, сэр!
Мужчина закончил записывать в блокнот весь её подробный рассказ, снял очки и пальцами обоих ладоней начал массажировать переносицу со лбом.
– Каскадёрство? – поднял учитель на Алис глаза. – Серьёзно, мисс Таллейн?
– Абсолютно! И работа в магазине Тоя Ван Авера, записали?
– Да. Продавщица в магазине игрушек, записал… – стукнул он пишущей частью ручки по блокноту.
Таллейн резко опустила ноги на пол, встала, присела обратно и громко хлопнула левой ладонью по столу.
– Вот и славно, хе-хе-хе! Я пойду?
– Судя по твоему рассказу… Эмм… Впечатление, в общем-то, одно: ты не собираешься учиться, Алис?
Она вмиг стала серьёзней и сосредоточенней.
– Накоплю деньги на хороший универ и полечу туда. У меня всё нормально с головой, если Вы про это…
– Не в Вертфлесте универ?
– Я не хочу учиться здесь, хоть искренне люблю это место! Просто слишком много плохих воспоминаний у меня здесь. Такое чувство или просто желание, что как только я перееду – эти воспоминания останутся здесь, а я буду там, м?
– Прости за вопрос, но воспоминания о родителях и бабушке часто посещают тебя?
– Да. Мои воспоминания, от которых не деться, – Алис воссияла от счастья, – но попытаться стоит, о-хо-хо!!!
Господин Жестов максимально мягко улыбнулся и заговорил тише, наклонился над столом, таинственно придвинувшись к ученице.
– Куда поедешь и на кого учиться планируешь?
Алис зашептала, пододвинулась вместе со стулом к столу и наклонилась над ним, практически ложась на него.
– Чего шёпотом? Думаете, духи слушают?
– Алисия, духов нет, – прошептал он ей в ответ, постоянно осматриваясь.
– Я поеду в Швейцарию – вместе с Киарой!
– Точно, ха-ха, вы ж подруги! Пронесло! – мужчина вернулся на прежнее место и заговорил громче. – Извини, вылетело из головы.
Девушка заговорила громче тоже и пропрыгала на старом стуле назад, заставив пожилого учителя схватиться за сердце.
– Ничего страшного! – махнула зелёно-фиолетововласая худой ладонью. – Выучусь ради галочки и продолжу жить мимолётными увлечениями, отучусь, как мои ро… родители, – она почесала лоб со шрамиком на нём, – я их зову родителями, биологических-то, хотя их самая большая заслуга в моей жизни, что отдали меня бабушке и при рождении не сунули в мясорубку.
– Алисия!
– Что?! Даже это имя мне дала бабушка, господин Жестов! За что мне их любить, кроме как за то, что не убили меня? Пойду же я, к вопросу об образовании, на исторический факультет, к слову, мне нравится прерогатива быть нордистом! Или как это зовётся у них в Швейцарии…? В общем: изучать нордистику или же историю, культуру с литературой и языки скандинавских стран! Вот! У меня уже есть пару идеек и мыслишек для диссертации.
– Научно-исследовательская работа для галочки?
– Да! Это занимательно, я имею в виду сидеть по часов восемь в библиотеке по шесть дней в неделю и так три недели подряд, чтобы только изучить весь материал и провести исследование, – девушка расстроенно сжалась. – Моё истинное желание всё равно не сбудется, и надеяться смысла нет, хотя… – она, закрыв глаза, скрылась в чаще своих мыслей и мечтаний, где существуют и духи, и гномы, и феи, она улыбнулась и расслабилась.
– Каково твоё истинное желание, Алис?
Таллейн со всей серьёзностью на устах и со звёздочками-покровителями мечтателей в глазах ответила.
– Найти волшебный мир из бабушкиных рассказов! Он есть, я его найду! Ради хотя бы гномов и фей…
