– Маленькая! И как жеребец этот здоровенный её не раздавил?
– А она, наверное, сверху, как на коне, устраивается!
Сдачу на прилавке забыла, как ошпаренная курица из магазина выскочила.
Обсуждение продолжается! Только с учрежденческого уровня, на общегородской перешло... Вот оно как оказывается! Моралисты! Ангелы безгрешные! Боялась, что должностью попрекнут, а они просто дешёвкой считают, цену назначают.
Любка из школы с разбитым носом пришла, на все вопросы отвечает:
– Споткнулся! Упал! Очнулся гипс! – Прям как Никулин в фильме «Бриллиантовая рука».
Понятно! Без пояснений всё понятно! Из-за сестры дралась...
Какая же дура! Прежде чем соглашаться на новое место ехать, нужно было историю городка этого хотя бы одним глазом просмотреть!
История для этих мест обычная. Была себе деревня, большая по местным меркам, зажиточная. Мужики потихоньку работали, в тайгу бить зверя ходили, бабы в огородах овощи выращивали, детей рожали, мужей ждали.
К концу первой четверти двадцатого века геологи приехали и от количества самородного золота в реке, как раз возле деревеньки, просто ахнули. Со всей страны инженеров, техников прислали, пристань, судоремонтные доки для плавсредств, оборудованных драгами на километр растянули, комбинат по очистке и первичной переработке золота построили.
Пристань, пароходы, навигационные службы и комбинат: начальники, химики-технологи, плюс ещё сфера обслуживания и безопасность в расчёте на душу населения усиленная: это же не просто так – золото для страны мыть.
За годы на отвоёванном у тайги участке посёлок городского типа вырос. Многоквартирные дома, магазины, дом культуры с библиотекой и самодеятельным театром, большая школа, парк культуры и отдыха. Приехало какое-то большое начальство, закричало:
– Да это же город!
Только для города населения не хватает.
Рабочий класс вахтовым методом трудится. Не только из близлежащих сёл, но и из дальних деревень приезжают. Отработают смену – и домой, до следующей вахты.
Кто-то предложил слить маленький посёлок с большой деревней, только при сливе известно, что происходит. На бумаге город, а фактически – посёлок своей жизнью живёт, деревня – своим дедовским укладом.
Жители посёлка обращаются к кому дежурный послал – к Оксане, а деревенские – прямо с порога:
– Лексей Данилыч! Прамблема! Помоги!
Месяц присматривалась, потом Савельева в кабинет к себе позвала, дверь плотно прикрыла.
Заводиться нет смысла, поэтому мягко, слова подбирая:
– Мне кажется, вы несколько субординацию нарушаете... Звание у нас одинаковое, но по должности...
Не дослушал, в большой кабинет выскочил, в спины выходящим операм приказал:
– Смирнов и Майцев, вернитесь! Пусть бабка Быструхина сама своих кур ищет! Пока товарищ начальник план розыскных мероприятий разработает, братишки быструхинские и закусь съесть успеют, и кости-вещдоки собаке Трезору скормить!
А потом так дверью хлопнул что мухи с лампы на потолке на пол попадали.
Перед коллективом неудобно – еле сдержалась, тут же лейтенантов изымать у братишек старушки Быструхиной кости послала, а сама в свой кабинет плакать пошла.
Войти не успела, как Таня из архива, словно мышка, в дверь поскреблась:
– Вы не расстраивайтесь Оксана... – Остановилась, отчество не запомнила.
Оксана улыбнулась сквозь слёзы:
– Давай без отчества и на «ты»!
Таня улыбнулась и как сорока затрещала:
