— Слушай, Егорка, заработать хочешь? — посмотрела с прищуром на пацаненка, который закивал, как болванчик, — нужно нанять извозчика, чтобы доставил к седьмому причальному доку, и найти кого-то, кто бы помог спустить дядьку вниз.
— Серебрушку! — обозначил цену мелкий грабитель, а я вопросительно вздернула бровь и снова заставила печать рода проявится. Опасно, конечно, часто показывать простолюдину знак погибшего рода. Вдруг запомнит и разболтает? Одна надежда, что Егорка не разбирался, что там изображено. Я и сама долго учила печати княжеских фамилий, чтобы не ошибиться при встрече. А сколько мелкопоместных дворян и прочих родов по России раскидано? Всех не упомнишь, да и не нужно на самом деле запоминать тех, кто ниже рангом. — Ну, эта… — стушевался мальчишка, — я же не себе беру. Тувру Сивому, вышибале, значит, медовухи жбан поставлю, барина чтобы вниз дотащил. А на месте ужо с возницей договоришься. И эта… — кивнул на разбитую посуду, — ущербу возместить надо бы, так что по чесноку!
— По чесноку! — улыбнулась смешливому и слегка картавому выговору пацаненка. — Но деньги получишь, как исполнишь, что наобещал. И не вздумай врать или расстраивать меня, а не то спалю вашего «Карася» ненароком.
Подошла к Егорке и освободила от пут. Он сразу же принялся растирать запястья и деланно морщиться. А кто дергался и сам узлы затянул? Сидел бы спокойно, и никакого вреда себе же не причинил. И воровать никто не заставлял, так что сам виноват.
— Веди в ту комнату, что барин себе снял. Вещи забрать надо. Кстати, пирогов и другой снеди в дорогу соберешь?
— Эта... сделаю. А ты взаправду цельный дом спалишь? — вытаращил любопытные глазищи, — и людёв живых не жалко?
— Хочешь проверить? Плати, и все устрою. А за «людёв» сам в ответе будешь, если мага разозлишь.
— Дык я чё? Я ж просто спросил, из интересу. Не надоть никого палить, пущай живут, — пошел на попятную и на всякий случай бочком двинулся к выходу.
— То-то же! — погрозила пальцем. Пока разговаривала с Егоркой, вернула завязки от штанов на место, чтобы не случилось нового конфуза в неподходящий момент. Затем подошла к отступнику и сняла ключ, что болтался у того на шее на длинном шнурке, развернулась к мальчишке. — Пошли?
Идти оказалось недалеко, в соседний номер, что располагался через стенку. Моя комната угловая, в конце коридора, посторонние тут не шастали. Это объясняло, почему о моем появлении в «Усталом пескаре» практически никто не знал. Выходит, родственничек к докторам не обращался, сам рану зашивал и повязку накладывал. Получается, жизнь спас? Останься я в лесу, пропала бы. Либо на обед хищникам пошла, ведь те на запах крови быстро сбегаются, либо в руки княжеских дружинников угодила. Не дураки же они живого свидетеля злодеяний на волю отпускать?
Нда, комната оказалась на редкость запущенной. На полу валялись бутыли из-под вина, стол захламлен грязной посудой, которую поленились выставить за дверь, чтобы прислуга забрала. В углу свалены куски корпий в бурых пятнах засохшей крови, а в камине кто-то недавно жег вещи. По оплывшим пуговицам и металлическим вставкам узнала свою одежку.
— Не пущал сюда барин никого, вот и беспорядок, — пояснил Егорка, сунувший нос следом.
— Вижу! — тяжело вздохнула, — иди уже, а то не видать тебе серебрушки. Найду кого-нибудь порасторопнее.
Пока мальчонка убежал выполнять поручение, собрала вещи. Так, ничего интересного: смена белья, мыльные принадлежности, коробок с приспособлениями для чистки механизмов и запасом смазки. Это все уместились в дорожный саквояж, на дне которого нашла пистоль кустарного производства и коробку патронов. Больше в комнате ничего ценного не обнаружилась, поэтому оставила ключ в двери и вернулась в свой номер.
