У Светы в мозгу, как на уроке иностранного языка, неизвестный переводчик прошептал: «одрина – спальня», этот переводчик работал с первой минуты, как она оказалась в Лошинском лесу: объяснял смысл услышанного, выстраивал её фразы на этом удивительном наречии. И ещё поразила мысль, что князь Добромысл, этот суровый истукан, на руках принёс её в терем к дочери, значит, это его сочувствующий голос произнёс: «Видать, намаялась девка». А вчера Светлане казалось, что невозмутимый князь эмоций испытывать не может.
– На – возьми, оденься, рубаха новая, льняная, не крапивная. И черевики мои возьми, должны быть впору. А то в твоей обувке только ноги ломать.
Света с подозрением посмотрела на бесформенные кожаные башмаки, стянутые шнурками, но тут не до красоты – ходить целыми днями на шпильках она устала.
– Теперь давай, рассказывай, за кого замуж не хотела идти, – Миляна приготовилась дослушать интересную историю.
– Мне бы в отхожее место сходить и умыться, – Света поднялась с лежанки.
– Пойдём покажу, – кивнула хозяйка светёлки.
Пока спускались по узкой лесенке, Светлана думала, как она сумеет рассказать Миляне о том, чего сама даже отдалённо не представляет: ни жизни в Чичерске, ни обычаев сватовства – вообще, ничего она не знает. И тут им дорогу преградила маленькая круглолицая женщина, точная копия Миляны, только старше и полнее раза в два.
– Ты гостью покормила? –женщина строго посмотрела на княжну.
– Да, ещё не успели, матушка.
– Давайте, поспевайте. Завтра Борислав может вернуться, надо тесто на хлеба для дружинников ставить.
Отдав распоряжение, княгиня Ладослава поспешила по своим делам – у хозяйки княжеского подворья забот невпроворот. Много дел оказалось и у Миляны.
– А почему ты, княжеская дочь, должна тестом заниматься? Прислуга сама не справится?
– Так я же хозяйка, значит, мне положено, а челядь мне в помощь, – не поняла Светиных вопросов княжна. – Разве Снежана хлеба на дружинный стол не месила?
– Месила, конечно, – поспешно заверила Света. – Это я просто так спросила. Пошутила.
Прежде Светлана полагала, что у княжеских дочерей, кроме рукоделия, других занятий быть не могло, но оказалось, что княжне на выданье надо всё уметь, чтобы в будущем стать хозяйкой большого дома. Управляться с прялкой, чесать шерсть, стоять у печи – это всё обязанности Миляны. А полотно для рубашек братьев и сестер, а в будущем для мужа и детей только родным ткать можно: женщина заботу свою вкладывает, когда нить прядёт, когда шьёт, вяжет, и будет одежда из её рук не только согревать, но и оберегать тех, кто её носит. Хорошо ещё, что княжеской дочери скот не надо пасти да воду с Днепра таскать.
– У печи стоять люблю, – поделилась Миляна, – каравай румяный доставать – это же радость какая!
– Я тоже люблю готовить, – Света обрадовалась, что нашлась общая тема для разговора.
Но блеснуть кулинарными умениями Светлане не удалось. Она предложила Миляне совет в приготовлении борща (бабушка научила её варить особенный борщ, помимо обычных ингредиентов добавлять ещё ломтик лимона и пол-ложечки сахарного песку), но оказалось, что не только лимона не было в княжеском доме, не было ни свёклы, ни капусты, ни моркови, ни репчатого лука – и сама идея борща была непонятна. Света попыталась разобраться, из чего же тогда еду готовят. Самым распространённым овощем оказалась редька, и вместе с репой заменяла собой все известные Светлане овощи. Репу и редьку тушили, варили, вялили, жарили, делали начинки для пирогов. Были ещё горох, крапива, лебеда, дикий щавель – словом, то, что в известных Свете рецептах никогда не встречалось. Да и само помещение кухни возможности для кулинарных изысков не представляло: в тесноте и дыму особенно не поготовить. Светлана с ужасом смотрела на кухонную утварь – деревянные миски, глиняные горшки, дубовые ступы с пестиками – зря она объявила, что готовка её конёк.
