Читать онлайн Айиша Рамазанова - Там, где дышат скалы

От автора

Эта книга – история о преодолении. О том, как даже после самых тяжёлых падений человек может найти в себе силы подняться, пересмотреть своё прошлое и найти новый смысл в жизни. Это история о хрупкости и силе, о том, как неожиданности судьбы могут открыть перед нами двери, которые мы не осмеливались даже искать.

Я хочу, чтобы читатель, погружаясь в эту историю, увидел, что трудности – это не конец пути, а его часть. Каждый из нас сталкивается с испытаниями, которые, на первый взгляд, кажутся непреодолимыми. Но именно в такие моменты мы учимся быть сильными, смелыми и принимаем важные решения, которые меняют нашу жизнь навсегда.

Эта книга о внутренней борьбе, принятии себя и поиске гармонии. О связи с природой, вере и любви к жизни. Я надеюсь, что она вдохновит вас на поиски своей внутренней силы, поможет взглянуть на трудности как на возможность для роста и напомнит, что даже в самые тёмные моменты свет никогда не гаснет полностью.

Спасибо, что вы открыли эту книгу. Я искренне верю, что она найдёт отклик в вашем сердце.

"Поистине, с трудностями приходит облегчение." – Коран (сура 94:6)

Утреннее солнце просачивалось сквозь шторы, нежно осветив мою комнату. Я не могла больше оставаться в постели. Тело было полным энергии, а мысли – неугомонными. В тот момент, когда я впервые открыла глаза, подумала о Йосемити, и это ощущение свободы снова заполнило меня. Я чувствовала, как в груди распахивается что-то огромное и неуловимое. Должно быть, это и есть то, что я искала в скалолазании – чувство, что ты не просто живешь, а на самом деле чувствуешь каждое мгновение, каждый вдох, каждый шаг, каждый рывок. Все остальное теряет значение, когда ты на вершине, когда ты добиваешься того, что когда-то казалось невозможным.

Я быстро оделась в спортивную одежду, нацепила кроссовки и выбежала на улицу. Мой ритм был размеренным, но каждое движение тела приносило мне радость. В Сан-Франциско утром всегда можно было почувствовать это особое настроение – когда город ещё только просыпается, а ты уже готова встретить день с открытым сердцем. Улицы были полны жизни, и я, как часть этого города, шла, наполняясь его энергией. Шум дорог, звонкие шаги, аромат свежего кофе из кафе, где я часто останавливалась, – всё это было неотъемлемой частью моего утреннего маршрута.

Я любила эти пробежки. Особенно когда во время забега я выходила на причал и смотрела на бухту, где играли на солнце волны, и виднелся знаменитый мост Золотые Ворота. Как же мне было здесь хорошо! Здесь, в каждом углу, было что-то живое и искреннее, что питало мою душу. И хотя мне нравилось гулять по этим улицам, в душе я всегда мечтала о чём-то большем – о горах, о скалах, о вызовах, которые ждут впереди.

В тот момент, когда я оказалась у причала, моё дыхание немного сбилось, и я почувствовала, как моё сердце начинает биться быстрее. Мост Золотые Ворота был в тумане, и его величие отдалялось, как метафора того, что мне нужно преодолеть. Я стояла на месте и смотрела на воду, вспоминая слова мамы: «Ты должна научиться ценить моменты, Софи. Не всегда важно, куда ты идешь, важно, как ты это делаешь». И хотя я слышала её, я всегда стремилась к чему-то большему. В каждом восхождении я искала не только физическую силу, но и внутреннюю, ту, что давала мне возможность смотреть на мир по-новому, видеть его с высоты. В Йосемити, на этих суровых скалах, я чувствовала, что все возможные пределы только на пути, и с каждым новым шагом я их преодолевала.

Дорога в Йосемити была длинной, но я никогда не замечала времени. Мне нравилось смотреть на открывающиеся виды, погружаться в разговоры, и, даже когда мы молчали, я чувствовала, как рядом со мной растет ощущение близости с природой, с друзьями и с собой.

Когда мы выехали из города, за окнами развернулась величественная природа, и я знала, что каждая минута пути приближает меня к чему-то большому. Мы с друзьями были на одной волне, делились историями, смеялись, обсуждали стратегию, как добраться до вершины. Иногда разговоры затихали, и каждый из нас погружался в свои мысли, предвкушая тот момент, когда ты наконец оказываешься на самом высоком участке скалы, откуда весь мир кажется таким маленьким, а ты – таким большим, что ощущаешь невидимые силы, подталкивающие к новым вершинам.

Я села рядом с друзьями, моя рука автоматически коснулась рюкзака, где были все необходимые вещи: вода, защита, еда, немного перекусов, и конечно, инструменты для лазанья. Я все время говорила себе: «Буду осторожна, но не излишне осторожна. Я знаю свои силы». Это было важное напоминание перед тем, как я окажусь на скале, где каждый шаг, каждый рывок будет проверкой на прочность, на выдержку, на истинное желание подняться.

«Не забывай про тренера», – напомнила мне мама, когда мы прощались у двери. – «Он всегда говорит, что важно не сколько ты поднимешься, а как ты это сделаешь. Техника и безопасность – вот что главное».

– Мама, обещаю, что буду осторожна! – крикнула я, застегивая свой рюкзак перед дверью.

– Софи, – мама уже знала мой привычный ответ и только вздыхала, но её глаза всё равно выдавали беспокойство. – Ты же понимаешь, что высота – это не игрушка?

– Конечно! Да и тренер нас не пускает слишком высоко, – улыбнулась я, стараясь успокоить её. Но внутри уже тлел азарт. Подниматься «не слишком высоко»? Это для новичков!

В ответ её тихий вздох. Я знала, что мама всё равно переживает. Но в такие моменты, когда я была рядом с друзьями, и когда я готовилась к восхождению, я ощущала полную свободу. Свободу, которая была частью меня, частью всего, что я делала.

«Сегодня я достигну новой вершины», – думала я про себя. Это была не просто цель, это была жизнь, которую я выбирала.

Каждый шаг на скале – это было как столкновение с собственными страхами. Мои руки дрожали, как листья на ветру. Пальцы крепко сжимали камни, но что-то внутри меня сжималось ещё сильнее. Я думала: «Если я упаду, это будет конец».

Но что было этим концом? Неужели падение с высоты – это конец, или это лишь способ осознать, что ты всегда можешь подняться снова?

Каждый раз, когда я делала шаг вверх, я чувствовала, как мои страхи тают, как туман, что скрывает горизонты. Это было не просто преодоление скалы. Это было преодоление себя.

Я взяла паузу, осматриваясь. Мир снизу казался крошечным, а я стояла выше, чем когда-либо. С каждым движением я чувствовала, как страх отступает, а на его место приходит уверенность. Это была не вершина скалы, это была вершина моего пути.

Вдохнув глубоко, я сделала последний шаг. Высота перестала быть преградой. Она стала частью меня, частью моей силы. Я уже не думала о падении. Я думала о том, что будущее всегда в наших руках. Даже если мы не всегда можем контролировать его, мы можем выбирать, как к нему подходить.

Кто я?

Ну что ж, давайте познакомимся! Меня зовут Сафия Шамилевна, мне 13 лет, и я живу в Сан-Франциско – или, как некоторые называют его, «туманный Альбион». Да, погода здесь бывает суровой, но я люблю этот город с его постоянной моросью и прохладным ветром. Мы живем на Рашен-Хилл. Символично, правда? Всё потому, что мои родители родом с Кавказа. Маму зовут Алина, а папу – Шамиль. Они переехали сюда, когда были ещё молодыми, и именно здесь, в Америке, родилась я.

Я никогда не была в России, а на Кавказе – тем более. Честно говоря, мне это всегда казалось чем-то далёким и незнакомым. Родной язык моих родителей для меня – это почти иностранный. Они говорят на нём между собой, иногда спорят или шутят, но я понимаю только отдельные слова. Мама и папа – современные мусульмане. Они уважали традиции, но не придерживались их строго. Они научили меня многому – как важно быть честной, уважать окружающих, но в их жизни не было того глубокого следования традициям, которые так важны для других семей. В то время как мои друзья по школе легко говорили о своих праздниках и семейных традициях, я всегда чувствовала, что мои традиции были чем-то странным и непонятным. Мне хотелось понять их, но я не могла. Я не понимала, что чувствуют мои родители, когда они вспоминают Кавказ. Всё было отдалённо, как фильм, который я когда-то видела, но не могла вспомнить.

Наш дом стоит на Гайд-Стрит, одной из самых живописных улиц на этом холме. Я выросла на Гайд-стрит, в районе Russian Hill, и эта улица была частью моей жизни столько, сколько я себя помню. Каждое утро я просыпалась от мягкого звука канатной дороги, словно тросы и вагончики шептались между собой, готовясь к новому дню. Это было постоянством в моём мире, где крутые холмы требовали усилий, но всегда награждали потрясающими видами.

Я всегда была одна в семье – единственный ребёнок у мамы и папы. Иногда я завидовала детям, у которых были братья и сёстры, но моя улица стала мне чем-то вроде старшего брата: шумной, дружелюбной, иногда сложной, но всегда рядом. Когда мне нужно было побыть одной, я выходила из нашего дома и начинала подниматься по тротуару, чувствуя, как брусчатка скрипит под ногами.

Мой дом находился ближе к пересечению ул. Франциско. Он был простым, но уютным. Викторианский фасад с белыми рамами на окнах и деревянной дверью, выкрашенной в глубокий синий цвет. Мама любила ставить на крыльце кашпо с цветами, и весной фуксии и герани яркими красками приветствовали прохожих.

Чуть выше по улице стоял голубой дом с белыми окнами. Он всегда казался мне каким-то сказочным, будто из другой эпохи. Балкон был украшен коваными перилами, за которыми красовались горшки с красными геранями. Когда я была маленькой, я мечтала жить в этом доме, представляя, как каждое утро буду выходить на балкон с чашкой чая и смотреть на проезжающие вагончики канатной дороги. Роджерсы, которые там жили, всегда были дружелюбны. Иногда, когда я проходила мимо, миссис Роджерс махала мне рукой из окна, а её муж поправлял цветы на балконе.

Ещё дальше находился дом с зелёными ставнями и жёлтой дверью. Я помню, как однажды зимой миссис Эллиот, его хозяйка, позвала меня к себе. Она жила одна, и мне нравилось, как она всегда искренне радовалась моим визитам. Мы сидели на её кухне, ели лимонное печенье и смотрели на её сад через заднее окно. Там росли высокие эвкалипты, и их аромат пропитывал весь дом. Я помню, как она рассказывала мне про свою молодость, когда Сан-Франциско был совсем другим, но канатная дорога уже тогда была сердцем города.

Прогулка по Гайд-стрит всегда была для меня чем-то особенным. На её вершине, недалеко от пересечения с Ломбард-стрит, открывался вид на залив. Я любила останавливаться там, особенно на закате, когда солнце окрашивало небо в золотисто-розовые оттенки, а вода переливалась, словно покрытая блёстками. Вдалеке виднелся Алькатрас, как мрачный остров-тень, а ещё дальше – мост Золотые Ворота, такой величественный и спокойный.

Гайд-стрит не была идеальной. Тротуары иногда потрескались от времени, да и холмы могли утомлять. Но она была живой. Я видела, как на её склонах взрослели поколения. Здесь смеялись дети, спешили прохожие, а туристы старались поймать каждый момент на камеру. Но для меня эта улица была больше, чем просто местом, где я жила. Она была моим домом.

Я шла дальше по улице, наслаждаясь лёгким ветром с залива. Здание аптеки на углу всё ещё стояло там, где оно было всегда. Надпись на вывеске слегка выцвела, но это место оставалось таким же, как и в моём детстве. Напротив аптеки, в маленькой кофейне, пахло корицей и свежими булочками. Я иногда заходила туда с мамой, и мы сидели за угловым столиком, глядя на проезжающие вагончики.