Володька Никонов каждое лето проводил у своей бабки Степанихи в деревне. Там раздолье! Знакомые деревенские пацаны, рыбалка, лазания в чужие сады, походы в Долгий лес, где можно было накопать патронов и извлечь дымный порох. В войну бои там шли памятные! Потом – поджигные пистолеты, взрывпакеты и прочая шумная дребедень, через которую проходили многие поколения будущих защитников отечества. Но больше всего ему нравилось работать на подхвате у своего родного дядьки – знатного комбайнёра и тракториста в одном лице. Дёргать рычаги гусеничного ДТ-54, чувствовать, как эта пятитонная махина, рыкая и обдавая сизыми выхлопами солярки, послушна тебе, как лохматый кобелёк Шарик! В этот момент он ощущал себя великаном в стране лилипутов! Особенно Володька прочувствовал всю сельскую романтику, когда впервые в жизни прошёлся до горизонта плугом, оставляя за собой отвалы чернозёма. Дядька сидел рядом, иногда давал советы, чуть трогал ручки, подправляя прямолинейность борозды и своих мыслей. Смотрел, смотрел, щурясь, вдаль… Что он там видел, Володька не ведал. Но глаз у дядьки был влажным, то ли от донского ветра, то ли от солнца, то ли от горьковато-сладкого духа отработанной соляры… Домой он приходил чумазым и с удовольствием вместе с дядькой, невольно подражая тому движениями и покрякиванием, мылся в пожарной бочке с дождевой водой. Детство как-то быстро и незаметно скрылось за горизонтом, как та первая чёрная борозда за косогором…
Когда пришёл призывной возраст, военком поинтересовался, что он в этой жизни умеет делать? Цирк на него не произвёл ни малейшего впечатления, даже, скорее, наоборот. А вот то, что Никонов умел управлять сельскохозяйственными машинами, он оценил по достоинству. Даже похвалил и… отправил его в Ковров, в учебку, где готовили механиков-водителей бронетехники. Недалеко уехал и Шацкий. Оказался рядом, под боком, во Владимире в учебке сержантской. Полгода переписывались, пока потом не попали в один полк и даже в одну роту. Хотелось подтянуть к себе своих пацанов Витьку Ангарского и Сашку Сарелли, которые служили в этой же дивизии, но в разных полках. Много они тогда потратили сил, побегали по армейскому начальству. Но цирк – волшебное слово. Этим ключиком они открыли и эту дверь…
…Никонов после армии приехал в деревню отдохнуть, да чуть было там и не остался. Закружилась голова у парня от навалившейся свободы, молодости и бушующего тестостерона. Лето, солнце, душистая нега сеновала и жаркое тело соседки Нинки, которая неожиданно превратилась из голенастого невзрачного утёнка в грудастую лебёдушку. Ей было всего шестнадцать, но знала и умела она много больше поживших сельских баб. Что она вытворяла… Вовка, до этого никогда не имевший близости с противоположным полом, каждый день открывал для себя сразу обе Америки, Европу, Азию, Африку и даже заснеженную Антарктиду, испробовав позу «пингвина»… Колумбом, Ваской да Гамой, Марко Поло, Джеймсом Куком, Америко Веспучи и Фернаном Магелланом в одном лице для него была та самая Нинка Громова. Про неё ходили разные слухи, мол, по ней полдеревни прошлось, с мужиками «шарашится» с четырнадцати лет. Не зря её тут зовут «Гром-баба». Вовка тут же ласково назвал её «ром-бабой» – сладенькая… А если что и было до него – так это ж до него, при нём ничего такого больше не будет – переделает он её, перевоспитает…
