– Ну не могу я с тебя – чем старее, тем дурнее. К чему, к чему, да всё к тому ж! Ты одинокая, он одинокий, да ещё и соседи. Замечательно всё могло бы сладиться, – подмигнула Дарья.
– Да ну тебя к лешему, балаболка, – засмеялась Степанида.
За огородными хлопотами Степанида позабыла об этом разговоре. Травы вошли в самую пору, когда их надо собирать и сушить. Вот она и хлопотала, собирая травы в ароматные пучки и подвешивая сушить под навесом.
– Здравствуйте!
Степанида оглянулась. Через забор заглядывал новоприбывший сосед.
– Здравствуйте! – ответила она.
– Дело в том, что я ваш сосед, Иван Михалыч меня зовут.
– Очень приятно, Степанида Андреевна.
– Степанида, такое редкое и красивое имя, – улыбался Иван Михалыч.
– Уж какое есть, – сухо ответила Степанида.
– Извините, если помешал. Но я вот что хотел спросить. Хочу спилить вишню, которая под забором, а на ней ягод видимо-невидимо. Жалко, если пропадут. Может быть, вы заберёте, варенье там сварите, или ещё чего.
Степанида от такого предложения не могла отказаться, тем более что в этом году её старая вишня принесла ничтожно малый урожай.
Иван Михалыч, стоя на лестнице, собирал спелые ягоды и неспешно вёл беседу со Степанидой, которая стояла внизу. Он рассказывал ей курьёзные случаи о своей службе, заставляя Степаниду смеяться тем счастливым смехом, про который она уже позабыла. Потом незаметно перешли на разговоры о личном. Иван Михалыч рассказал, что вот уже десятый год, как вдовец. Степанида поведала о своём раннем вдовстве.
День приблизился к вечеру, урожай вишни, который уместился в три корзинки, стоял у ног Степаниды.
– Спасибо вам, Иван Михалыч, я вас обязательно угощу своим знаменитым вареньем.
– А чем оно знаменито?
– Вот попробуете и узнаёте.
В течение месяца Иван и Степанида виделись урывками, перекинутся через забор приветствиями, да и займутся своими делами. У Ивана во дворе кипело строительство, на месте спиленной вишни возводилась беседка. А Степанида пополняла армию своих банок новыми новобранцами.
Работая на своём участке Иван, то и дело поглядывал на дом Степаниды. Приглянулась ему эта женщина, спокойная, статная, есть в ней некая изюминка, что-то благородное, что ли. Ему очень хотелось увидеться со Степанидой ещё раз, посидеть, поговорить, но он робел. Никогда не был с женщинами робок, а тут чего-то испугался. Да и возраст уже не тот, чай не шестнадцать то уже, а хорошо за шестьдесят.
Беседка была поставлена и выкрашена в белый цвет. Иван Михалыч ударил в корабельный колокол, висящий под куполом беседки, и с довольным видом осмотрел дело своих рук. Ему захотелось, чтобы Степанида оценила его труд.
– Степанида Андреевна, – окликнул он её, заметив в саду.
– Да, Иван Михалыч.
– А как вы смотрите на то, чтобы попить чайку в моей новой беседке?
Степанида некоторое время молчала, но повернулась в его сторону и ответила:
– Положительно смотрю, Иван Михалыч.
– Да, уютная у вас беседка вышла, – говорила Степанида.
– Вот ещё обсажу её диким виноградом, будет совсем по-тургеневски, – смеялся Иван Михалыч, разливая чай.
– А вот и моё знаменитое варенье, – сказала Степанида, открывая баночку вишнёвого варенья.
Опять Иван Михалыч рассказывал байки морского офицера, опять Степанида смеялась. Вот и чайник опустел, и баночка вишнёвого варенья подходила к концу.
– Знаете, Степанида Андреевна, вы меня не просто удивили, а поразили в самое сердце. Такое варенье я ел, дай бог памяти, лет пятьдесят назад. Моя бабушка всегда варила варенье с добавлением каких-нибудь трав. Каждая баночка обладала своим непередаваемым ароматом. А в вишнёвое варенье она добавляла, как и вы, лаванду. Вот я сейчас ем ваше варенье, а перед глазами встают картины из детства.
