– А отчего такая разница?
Калягин развел руками.
– Марксизм в школе проходил? Про базис и надстройку?
– Ну, проходил.
– Ну вот. Производство у нас базис, а бандиты, в качестве правящего класса, у нас надстройка. Ахтарский металлургический у нас гигант. Семнадцать тысяч тонн в день. Двести миллионов чистой прибыли в год. И так как деньги эти, понятное дело, запрятаны так, что налогов с них не платится, то употребляет их Извольский на всякие другие более полезные мероприятия.
– Покупку компромата… – сквозь зубы усмехнулся Черяга.
– Ну, компромат это семечки, от него баланс не похудеет. Я так понимаю, что основные статьи, – это финансирование губернаторских выборов. Или дополнительные гарантии рабочим.
– Или финансирование милиции…
– Вот тут ты зришь в корень. Оно посмотри как получается? Милиция у нас подчиняется центру? Центру. И деньги на ее содержание должен давать федеральный центр. И вот сидит князь Извольский и думает: на хрена это я буду платить центру налоги, чтобы он на мои деньги платил милиции, которая о меня же будет лязгать зубами? Лучше я буду давать милиции деньги напрямую. От оно так и происходит. Денег Извольский в бюджет не платит, а платит во внебюджетный фонд содействия ахтарской ментовке. Ты там был?
– Нет.
– Зайди. Замечательное зрелище! Полы паркетные, потолки подвесные, «обезьянник», правда, весь заблеван, но это уж таково свойство «обезьянника», что быть ему заблеваным от сотворения мира и до страшного суда.
– Так возвращаясь к базису и надстройке, – терпеливо сказал Черяга.
– А! У Извольского деньги есть. Он их зарабатывает. Он все в этом городе оплачивает: начиная от мэра и кончая последним сержантиком из ментовки. Он всему хозяин. По всему по этому Премьер – это так, незначительная часть городского ланшафта. Так, страховочный тросик. Если у Извольского кто-то в Калининграде уведет прокат и не расплатится, местная ментовка по этому поводу будет вполне бесполезна. А Премьер по своим каналам наведет порядок.
– А в Чернореченске денег нет?
– В Чернореченске денег, которые заработали, нет. В Чернореченске есть только деньги, которые украли. Или выпросили. Или вынули из кармана рабочих. По той простой причине, что если работать с умом, то меткомбинат приносит прибыль. А угольная шахта в городе Чернореченске приносит только убытки, хоть ты пупок наизнанку выверни. И что из этого следует?
– Что у вас бандиты слуги, а в Чернореченске – хозяева.
– Именно так. Бандит на чем растет и множится? На тех деньгах, которые сперли. На незаконных деньгах. Помнишь, что я тебе сказал про маленькие фирмочки по экспорту? Когда у нас каждый начальник цеха продавал металл, у нас были сто фирмочек, и все эти фирмочки платили Премьеру. Потом стадия феодальной раздробленности кончилась, началась эпоха абсолютизма, и абсолютный монарх Извольский стал Премьеру не по зубам. А королевство чернореченское по-прежнему пребывает в состоянии феодальной раздробленности. Кто такой директор «Чернореченскугля» Никишин? Никто. Потому что у него ворует каждый начальник шахтоуправления, а то и каждый бригадир. А там, где воруют все, но по-мелкому, у стаи воров обязательно образуется вожак.
– А мне сказали, что Негатив сдал позиции. Банк отдал, с мэром поссорился.
Калягин почесал голову.
– Навряд ли. Я так соображаю, что Негатив понял, что для здоровья полезней стушеваться. Это, кстати, легко выяснить.
