Он не услышал, открывал портьеру в сторону сцены:
— Так видно?
Продолжал играть саксофон, и на пианино что-то нереальное выдавали. Внизу горели свечи.
Он стоял на фоне горящих фонарей, красивой загадочной фигурой.
И мне было больно.
Гена не видел, наверное, а у меня слёзы потекли.
— Вернёшься? — жалобно спросила я.
— Сегодня нет, — ответил Гена. — Ешь, ещё не остыло.
И ушёл, как испарился, оставив меня в ложе одну.
Я вначале в зеркальце посмотрела. Под столом деньги пересчитала, всплакнула от счастья. Половину оставила в кармашке, другую половину в трубочку скрутила, спрячу дома, чтобы сестра не нашла.
Села по-деловому и вернулась к супу.
Но тревожно поглядывала на телефон. Дозвон он не сделал.
А вдруг я ошиблась в цифрах?
— Бли-ин, — протянула горестно.
Суп, конечно, я доела. К Гениной порции не прикоснулась, потому что полстакана смузи влезло, коктейль только попробовала. Нажала кнопочку вызова официанта.
Вот ничего без него не нужно было. А в целом, я уже засыпала.
— Что-то ещё? — спросил молодой мужчина в, светящейся зелёным светом, бабочке.
— А счёт он оплатил? — старалась говорить строго.
— Да, ваш счёт оплачен.
— Тогда вызовите мне такси, пожалуйста.
С деньгами чувствуешь себя надёжно и уверенно. А всё равно без парня плохо.
4. 4
— Ирка, прекрати! Бабе восемнадцать лет. Ну, что ты делаешь?!
— Хрен знает, где шлялась, — недовольно шептала Ирка возле моей кровати.
Что-то брякнуло, хрустнуло, и я с трудом открыла глаза.
Точно сестра стояла рядом и нависла злобным знаком вопроса надо мной.
Мы с ней не похожи, у неё волосы темнее и глаза не такие голубые, как у меня. Двадцать три года, а она в теле, чем маму очень напоминала.
Кровать стояла спинкой к окну, на подоконнике хранились мои вещи. Я сразу руку под тюль протянула и телефон схватила, чтобы посмотреть, не пропустила ли от Гены звонок.
— Привет, Ир, — хрипнула спросонок.
— Здоро́во! — зло кинула Ирка и продолжила бесцеремонно копаться в моей сумочке.
Издала какой-то возглас, извлекая на свет деньги. Уже не пачку, а несколько купюр. Денег-то там осталось не так уж и много, остальные я свернула в трубочку, и в осеннюю куртку сунула.
Так и знала!
Анюта – девушка высокая, старше Ирки, но выглядела лучше. Она нормальная, в отличие от моей сестры.
— Ира, прекрати, а, — возмущённо растягивала слова Аня и кривила в недовольстве накрашенные губы. Она раскрывала занавески, что наш закуток отделяли от зала.
— Где взяла? — крикнула Ира, швырнув купюры мне на кровать, потом собрала их, пересчитала и сунула себе в карман джинсов. — Это мои! А что так дёшево целку продала?
— Деньги я нашла в клубе, — зевнула я. — А что такое? С Леркой бухать не поехала, домой вернулась.
Аня хохотнула:
— Девки, хватит ругаться! Ира, угомонись. Она взрослая, что пасёшь-то.
— Деньги можешь взять, пожалуйста, — я села и растрепала волосы. — Пусть у тебя.
— Ты в одежде спала!
— Не смогла переодеться, так устала, — вымученно прошептала, опуская ноги к холодному полу.
Взгляду открылся большой зал.
Когда Гена спросил меня, где я живу, не постеснялась сказать что в деревяшке. В тот момент промелькнула мысль, что я могу спокойно его пригласить к себе в гости, ни капельки не стесняясь.
Квартиру Ира с Аней снимали однокомнатную. Две кровати, стол с компьютером и старый шкаф, от зала были отделены занавеской.
Семьдесят квадратных метров. У тётки Светы трёхкомнатная меньше.
