Шурд спрыгнул с листа и резким движением руки отправил его к верхушкам деревьев.
‒ Лжёшь! Я это чувствую! Тебя тяготит моё присутствие, и ты хочешь избавиться от меня. Тогда я вызываю тебя на бой! Если ты убьёшь меня, ты станешь свободен. Мой народ знает, на что я вынужден решиться, никто тебя не тронет. Это будет смертельный бой. У тебя есть последнее слово?
‒ Есть, ‒ растерянно проговорил я, ‒ я не хочу с тобой драться!
‒ Ты боишься смерти? ‒ усмехнулся Шурд.
‒ Нет. Просто это глупо и нечестно. Я уже заранее знаю, что проиграю. Мне даже нечем защищаться. Давай уж лучше побратаемся.
‒ Трусливый брат мне не нужен! ‒ Шурд отломил со своего бока иглу и презрительно швырнул мне. ‒ Это будет твоё оружие. А я обещаю не использовать своё. Начали!
Шурд переместил боковые колючки на спину и приготовился напасть. Его когти на руках стали похожи на ножи. Я взглянул на иглу, который он мне бросил, и понял, что жить мне осталось считанные минуты. И даже игла не поможет мне. Это всё равно что с палкой идти на медведя.
Шурд сделал шаг навстречу и начал обходить меня по кругу, периодически взмахивая руками.
‒ Трусливый Теорн! ‒ выкрикнул он с ненавистью глядя на меня. ‒ Я вырву твоё сердце зубами!
Стоять так и пялиться на обезумевшего от ярости зверя, становилось опаснее с каждой секундой. Я резко поднял иглу и выставил перед собой. Она была равна по длине трём четвертям шпаги, но вот фехтовальщик я был так себе.
Некоторое время мы ходили по кругу, никто не решался напасть первым.
Наконец, я не выдержал и отшвырнув от себя оружие, заявил:
‒ Я не буду драться! Считай меня трусливым Теорном, мне всё равно!
Едва я успел сделать шаг в сторону, как Шурд бросился на меня, выкрикнув:
‒ Тогда ты умрёшь!
Я только чудом избежал его смертоносных когтей, просвистевших на уровне груди. Шурд отскочил в сторону, очевидно удивившись, что промахнулся. Затем поднял иглу, которую я отшвырнул, и кинул в меня. Я поймал оружие, понимая, что сейчас не самое подходящее время играть в благородство.
Мне ничего не оставалось, как принять его вызов.
Шурд вновь набросился на меня и схватил руку, которой я сжимал иглу. К счастью схватил он её не когтями, а пальцами, но сдавил так крепко, что я закричал и с силой ударил его свободной рукой по оскаленной морде. Хватка ослабла, но отпускать руку он не собирался.
Мы стали наносить друг другу удары кулаками. А поскольку в силе я значительно уступал, то пришлось пустить в ход голову и ноги. Шурд был ненамного выше моего пояса, и мои самые уязвимые места оказались в его полном распоряжении. Я как мог уворачивался. Мы рычали друг на друга словно звери. Это была смертельная битва и сдаваться никто не собирался. Когти Шурда разодрали в клочья мой костюм, и одежду, что под ним находилась. Раны кровоточили, но боли я не чувствовал.
Шурд всё ещё не отпускал мою руку. Из пасти его ручьём текла кровь, он прихрамывал, но силы его не иссякали. Изловчившись, я уронил его на спину и всем своим телом вдавил в песок. Он, наконец, отпустил руку, замахал конечностями, пытаясь выбраться из неудобного для драки положения. Потом попытался укусить меня за шею. У него не получилось.
‒ Эту драку начал ты, ‒ напомнил я ему. Мой голос был прерывистым, как и дыхание, а рука продолжала сжимать иглу. ‒ Я говорил, что не хочу драться.
‒ В шею… ‒ произнёс он, перестав вырываться.
‒ Что в шею? ‒ не понял я.
