Сдохни!
Сдохни!!!
Отчаянный вопль и рванув вперед, Джейн рухнула на пол. В глазах потемнело, а от бурлящей в ушах крови, кажется она лишилась слуха, но ей было на это плевать. Рука взметнулась к полке и ухватилась за какой-то увесистый предмет. Стальная настольная лампа – подарок от Мана на ее прошлый день рождения.
Отлично. Сейчас она применит ее по самому полезному назначению.
– Дрянь! – подобно зверю Милтон взревел и следом соскочил с кровати. – Доигралась, сука!
Инстинкт самозащиты вкупе с накопившейся ненавистью подтолкнули Джейн на отчаянный поступок. Издав еще один надломленный рык, она ринулась на обидчика. Глухой звук и треск стеклянной лампочки перебил нецензурный речитатив Тома. Она попала.
Умудрившись рассечь челюсть ублюдку и на мгновение деморализовав его, О’Нил пересекла комнату, устремившись на выход. У нее была пара секунд. Рванув дверную ручку, О'Нил горестно взвыла, наткнувшись на еще одну несправедливость судьбы. Милтон закрыл комнату на щеколду.
А она всегда заедала.
– Ну же! – не крик, а мольба. Пальцы цеплялись за ползунок, но тот не поддавался, оставляя дверь запертой.
Время словно остановило свой ход, в ушах пронесся белый шум, а легкие сжались под действием вакуума.
«Готовься. Будет больно.»
Последняя мысль, корпус резко отдернули, и Джейн подобно тряпичной кукле отлетела в сторону. Снова гулкий удар, но на сей раз ее затылка о ножку стола.
– Что, мелкая сучошка, мало тебе все, да? – взгляд не успел сфокусироваться, как в живот прилетел первый пинок. Дыхание сперло, а корпус согнулся в позу эмбриона.
– Нет, нет, нет! Смотри на меня, тварь! – за волосы бесцеремонно дернули, вырывая клок, и голова подалась назад. – Расслабилась, малышка? Забыла, кому принадлежишь?
Новый удар не то в живот, не то в пах. Уже без разницы. Уже не имеет смысла.
– Не скули. Я только начал.
«Черт… Тачку я не успею показать…»
От бредовасти собственных мыслей, Джейн ощерилась кровавой улыбкой. Как ей говорил отец – умей улыбаться даже в самую мрачную погоду?
– Воняешь… как… – от железного привкуса глумливости, язык защипало и зажгло, – …как дерьмо. И сам ты кусок отборного…
Обжигающая пощечина, и рот тут же заткнули.
– Соси, дрянь! Твой грязный ротик пора уже занять!
Яростно насаживая на себя ее голову, Том не забывал, как можно болезненней стянуть волосы в жгут. Шелковистые и набрякшие от крови – такой их вид его особенно возбуждал.
– Знаешь, я тут подумал… Дерьмово ты меня благодаришь за то, что я достаю лекарства твоей соплячке сестре. Сколько ей? Три года? Слишком много геморроя из-за этой полудохлой малявки.
Рой мыслей мгновенно упорядочился, стоило этой гнилой пасти заговорить о Лулу.
– Я отдаю кучу бабок, а по факту она один хрен не жилец. Так, спрашивается, начерта я вкладываюсь? А? Еще и ты стала слишком неуправляемой.
По щеке скатилась капля. Снова не соленая, и снова багровая.
– Впрочем, может мне еще и ее попробовать, а? Соплячка явно ничего не поймет. И уж точно не будет брыкаться.
Глаза мгновенно налились кровью, а челюсть до скрежета начала смыкаться. Если ей сейчас и суждено будет сдохнуть, то этого ублюдка он заберет с собой. Или хотя бы сделает его кастратом.
– А-а-а, тварь! – голова вновь наткнулась на прочный предмет, а на грудь пришелся пинок. Еще один. И еще.
– Ты мне, падаль, чуть член не откусила! Зарою!
«Плевать.»
Собрав остатки воли в кулак, Джейн попыталась подняться на ноги. Не чтобы убежать, но чтобы добить.
