Там, где рождается индивидуальность. Как мозг создает уникальность каждого человека - страница 16

. Повзрослев, я стала печально знаменита тем, что постоянно нахожу потерявшихся или раненых животных, в том числе Хьюго, крошку-енота, которого я обнаружила в сточной канаве умирающего от жажды и растила в гараже, пока он не окреп достаточно, чтобы выпустить его. За свою жизнь я держала дома 20 разных видов животных, не меньше: начала я с рачков артемий и муравьиной фермы, к студенческим годам уже имела опыт общения с рыбами и ящерицами, а когда мне исполнилось 30, я, наконец, исполнила детскую мечту и купила себе скаковую лошадь, закончившую карьеру.

Так каковы же шансы? Согласно самой релевантной статистике, какую я смогла найти, верховой ездой в качестве хобби или спорта занимаются 4,6 миллиона американцев[65]. Так что шансы случайно встретить на улице человека, который увлекается верховой ездой, приблизительно 1: 71. Но, возможно, это не очень честная оценка, поскольку популярность конного спорта зависит от демографического слоя[66].

А как же остальные семь пунктов? Любовь к музыке? Я играю на ударных, но как дилетант, однако моя дочь Жасмин в старших классах выступала в музыкальном театре. Походы? Безусловно. Живопись? Мне не хватает терпения, но моя мама, тетя, бабушка и прабабушка – знаменитые художницы, прямо-таки звезды. Путешествия? Конечно, но это очень распространенное увлечение среди тех, кому оно по средствам. А Mario Kart? Я играла в эту игру всего несколько раз, но всегда проигрывала; наверное, дело в том, что в качестве транспортного средства я всегда выбирала ванну. Меня ни разу не называли «классным шутом», однако, как можно догадаться по выбору транспортного средства в игре Mario Kart, особой серьезностью я не отличаюсь. Более того, мы с мужем – у нас с ним общее чувство юмора, достойное детсадовцев, – считаем себя настоящими гениями по части тупых шуток.

А вот что в Майином списке «интересных фактов» действительно странно, если вдуматься, – это ее заказ в Taco Bell. Нет, я вовсе не хочу сказать, что всегда ем там большой хрустящий ролл с пряной картошкой и гуакамоле[67] – это была бы и правда какая-то мистика. Но всякий, кто общался со мной, когда я была в возрасте Майи, знает, что закусочная Taco Bell была важной частью моей культуры. Поясню: меня огорошило не то, что мы обе любим Taco Bell[68]. Дело в том, что я бы тоже, наверное, включила любимый заказ в Taco Bell в «список того, что нужно знать, чтобы понимать меня». Достаточно сказать, что читать электронное письмо от Майи, а затем смотреть слайд-шоу, которое сделали для меня ее родители, было незабываемым переживанием. Я знала, что она существует, – но смотреть, как на моем экране разворачивается картина жизни человека, получившегося из моей ДНК, – это совсем другое.

История рождения Майи началась тем летом, когда я поступила в магистратуру. Я решила стать донором яйцеклеток[69]. И горжусь этим решением, поскольку оно дало мне возможность помочь невероятно симпатичной паре, которой не удавалось зачать ребенка самостоятельно, и при этом получить немного денег на то, чтобы растить собственного ребенка, которому тогда было четыре года.

Вот тут моя личная история о наследственности и среде приобретает любопытный оборот. Что касается обмена впечатлениями о жизни, то мы с моей дочкой Жасмин необычайно близки: я родила себе лучшую подругу. Мы вместе выросли. Поскольку мне было всего 19 лет, когда она родилась, и потом я 12 лет была матерью-одиночкой, пока не встретила Андреа, у нас с Жасмин было общим буквально все. Мы иногда физически не расставались по нескольку месяцев подряд, пока она была еще малышкой. Когда мы с ней проходили процесс взросления, причем она обычно опережала меня на несколько шагов, многие замечали, как мы с ней похожи на девочек Гилмор из известного сериала о юной маме-одиночке и ее дочери