Читать онлайн Мэри Роуз Блэк - Там, где звёзды целуют горизонт

Каждый человек, подобно Луне,

имеет свою неосвещённую сторону,

которую он никому не показывает.

Марк Твен

Где-то я слышала или читала, что судьба каждого человека в этом мире написана ещё с момента его рождения и что все мы рождаемся под своей звездой.

В жизни не бывает случайностей. Хотелось бы мне это отрицать, но это правда. Теперь я знаю.

Случайность то или нет, не важно. Всё, что происходит с тобой, меняет тебя изнутри, вкладывая общий кусочек мозайки в общую картину. А в конце своего пути ты сидишь и анализируешь эту картину, свою жизнь, как художник свою работу, как критик произведение искусства… а может ты просто маленький ребёнок, прочитавший взрослую книжку, и не факт, что эта книжка хорошая.

В жизни не бывает случайностей. И только мы выбираем, как они изменят её.

– Как ты понимаешь, что спишь?

– Я считаю пальцы – во сне их всегда больше.

Стайлс Стилински, сериал «Волчонок»

Сколько себя помню, всегда хотела что-либо изменить в себе, будь то стрижка, цвет волос, форма лица, рта, фигура… Мне никогда не нравилось в себе что-нибудь определённое. Думаю, мне в себе вообще ничего не нравилось. И с моим взрослением это лишь усугубилось.

Примерно до тринадцати – пятнадцати лет я жила спокойно, как обычный ребёнок: гуляла с друзьями, ела много вкусностей и вредностей, смотрела телевизор, играла в игры с друзьями и в игры на игровых консолях и ПК. Жизнь казалась такой простой и беззаботной, когда ты ребёнок. Но всё изменилось. На смену детству пришло отрочество.

Подростковая пора, гормоны, нестабильная психика, прыщи, первая любовь, первые проблемы… Каждый из нас проходит через этот период жизни по-своему, каждый выносит из него что-то своё. Я тоже усвоила урок, пусть и жестокий.

Именно в пятнадцать лет меня угораздило впервые влюбиться, после чего я потеряла голову. Я жила и дышала этим человеком, жаль, что это было не взаимно.

Я до сих пор помню его: высокий, красивый, с рельефным телом, баскетболист. Кареглазый. Старшеклассник. Один из красавчиков моей школы, по которому сох не один десяток девочек, и я не исключение.

Ох, Пол Вильямс! Почему же меня угораздило втрескаться в тебя по уши?

Наверное, все малолетки влюбляются в старшеклассников, такова судьба.

Забыла упомянуть: в свои пятнадцать лет я не была особой красавицей. Я вообще ей никогда не была. Родители всегда утешали меня, говорили, что я симпатичная. Все родители любят своего ребёнка, каким бы он ни был. А я была далека от идеала: круглое лицо, тонкие каштановые волосы, толстые необработанные брови, тонкие губы, толстые щёки, шея, ноги, руки и всё остальное тело. Этакий колобок по имени Лия! Меня так и прозвали – «Пончик»!

Да, мне было обидно, но уже тогда я остро ощущала свою ущербность. Я понимала, что я отличаюсь, понимала, что я другая. И это очень злило меня.

И просто в один прекрасный день, случившийся летом, я решила измениться. Я захотела стать той девочкой, в которую влюбится Пол Вильямс, и чтобы все вокруг завидовали мне!

Тогда-то в моей голове и созрел план. План по преображению.

Журналы, книги, интернет-источники, статьи в газетах, программы по телевидению – всё шло в оборот, всё мне было интересно, из всего я высасывала информацию, как пиявка. Возможно, именно в то время и началась моя страсть к знаниям, которая в последствие привела к учёбе с отличием.

Я начала мыслить по-взрослому, когда углубилась в изучение всей этой взрослой научной литературы.

Статьи и вырезки про ЗОЖ, книги по диетологии, системам питания, физическим упражнениям, целые справочники по анатомии и функционированию организма человека, научные фильмы – я настолько сильно увлеклась всей этой лабудой про похудение и правильное питание, что всё лето и будущий учебный год, весь седьмой класс, я посвятила себя одной цели – похудеть.

Как ни странно, мне это удалось. Я сбросила десять килограмм и стала хрупкой девочкой, которую все спрашивали, как же я смогла это сделать.

И я всем рассказывала. Рассказывала всем, что питаюсь правильно, кушаю только полезную пищу, не ем сладкое, жирное, жареное и мучное, что пью много воды. И это было правдой. В то время я похудела именно с помощью правильного питания и общего уменьшения количества съеденного.

И я была счастлива. Я была счастлива, когда шла и видела удивлённые и заинтересованные взгляды мальчиков-старшеклассников, заинтересованный взгляд Пола Вильямса… Ах, какая же я была глупая и наивная!

К окончанию девятого класса я весила сорок шесть килограмм при росте сто пятьдесят два сантиметра, и я гордилась собой. Гордилась своим размером одежды «S», гордилась тем, что смогла.

Но всему хорошему рано ил поздно приходит конец. Конец пришёл и мне. И в этом не было моей вины. Поначалу.

Во всём виноваты учителя, а точнее, одна учительница по прикладным дисциплинам, которая была обеспокоена моим якобы резким похудением.

Сьюзен Боул, учительница средних лет, истинная католичка и ярый последователь Иисуса Христа, мать двоих мальчиков и жена инженера на техническом предприятии. Именно из-за неё всё и началось. Из-за неё всё полетело в тартары!

Я была лишь пятнадцатилетней девочкой, примерной, покладистой, слушалась взрослых. Вот я её внушение и восприняла.

Она внушила мне, что моё похудение ни к чему хорошему меня не приведёт, что я была лучше, когда была полненькой, что все учителя в школе переживают за меня и моё состояние. Она сказала мне, что я теперь могу кушать всё, что мне заблагорассудится, и что это никак не отразится на моей фигуре, так как я похудела и больше не наберу.

«Господи, Лия, какая же ты была глупая!»

И я начала есть. Сначала всё было вполне безобидно: небольшие приёмы пищи несколько раз в день, во время которых я позволяла себе есть всё, что мне угодно. А ещё я увлеклась готовкой. Я начала готовить различные вкусности для своей семьи, разумеется, пробовала всё сама. Именно тогда и появилась эта страсть к готовке. И к еде. Хотя я с детства была к ней неравнодушна, с детства себя не ограничивала ни в чём и никак. А зря.

И вот, летом перед началом десятого класса я начала сдавать позиции. Да, вес рос медленно, и я ничего не замечала. Не замечала, как поправляюсь.

К началу десятого класса я набрала до пятидесяти двух килограмм, а к его окончанию – до пятидесяти семи. Летом перед одиннадцатым классом я немного пришла в себя и села на диету, белковую, веря, что похудею.

И мне это удалось. Сбросив шесть килограмм, я почувствовала себя самой собой, снова была счастлива и горда за свою большую силу воли.

Двенадцатый класс, выпускной класс, старшая школа впереди, а за ней и вся жизнь – я так ждала этого. В моих планах было провести последний учебный год как можно ярче, чтобы помнить его всегда.

Но я и предположить не могла того, что произошло на самом деле.

– Лия! Лия, просыпайся! Опоздаешь в школу! – разбудил меня мамин голос, и я резко открыла глаза.

Первый учебный день последнего учебного года.

Утро, пятнадцать минут восьмого. Я сползла с кровати и открыла окно, впуская лучи солнца и поток свежего воздуха в свою комнату.

На улице стояла чудесная погода для осени, и день обещал быть хорошим.

Зайдя в ванную, я уставилась на себя в зеркало.

– Это твой последний год, Лия, – сказала я своему отражению. – Проживи его ярко.

И занялась изучением своего отражения. Почти каждое утро я осматривала себя в одном нижнем белье, трогала и измеряла руками свои руки, ноги, живот. Сейчас я была собой довольна. Я не заморачивалась по поводу питания и своего веса, просто следила, чтобы много не есть.

Зубная щётка, паста, средство для умывания, расчёска – и я готова завтракать. На ходу натянула свою длинную чёрную футболку и спустилась вниз.

Моя семья принадлежала к среднестатистическим американским семьям. Мы были и не особо богаты, и не особо бедны, нам хватало на всё.

Мои родители были любящими, спокойными людьми, которые всё сделают для своего ребёнка, но избалованными мы не были. Я говорю мы, потому что у меня был ещё младший брат, Коди. Между нами был всего лишь год разницы, но в свои шестнадцать он выглядел гораздо взрослее, чем я. Всё дело было в росте: во мне было чуть больше ста шестидесяти сантиметров, а рост Коди достигал отметки в сто восемьдесят. Несправедливость. Моя мама была и то выше меня на десять сантиметров! Меня бесило, что я самая низкая в семье.

– А вот и мелкая пришла! – пошутил Коди, когда я зашла в кухню. – Все только тебя и ждут.

– Заткнись! – ответила я ему, садясь за стол. Мама поставила передо мной тарелку с блинчиками.

– Доброе утро, милая, – поцеловала она меня в макушку. – Твои любимые. С черникой.

В молодости мама выучилась на кулинара и ей пророчили карьеру талантливого шеф-повара, но работа подразумевала под собой каждодневные поездки в другой город, а значило это разлуку с нами, тогда ещё только со мной, маленькими детьми и с папой… и в итоге она отказалась от этого. Когда мне исполнилось пять, а Коди четыре, она стала работать арт-дизайнером, профессию которого получила, учась дистанционно, пока воспитывала нас, и потом ещё два года полностью в институте. Думаю, сейчас она счастлива. Я вижу это в её карих глазах.

– Спасибо, мам, – поблагодарила её я. – А где папа?

– Твой отец так увлёкся пробежкой, что даже решил опоздать к завтраку, – ответила мне мама, продолжая готовить. На кухне она была пчёлкой-труженицей, готовила всегда вкусно и каждое утро собирала нам с собой вкусные обеды.

– Просто папа устал от вашего бабского общества и решил смыться с утра пораньше, – вставил Коди. – Поскорее бы мы с ним поехали на озеро. Не могу больше выслушивать ваши сплетни по выходным.

– Не мели ерунды! – сверкнула я на него глазами. – Тебе просто не терпится поскорее удрать из дома к своим дружкам из команды. Вы только и делаете, что гуляете и напиваетесь.

Повисло молчание. Брат смотрит на меня, сузив глаза.

– Напиваетесь? – мама на мгновение отвлеклась и посмотрела на Коди, подняв одну бровь.

Тот замер и опустил глаза, смущаясь. Ага, попался.

– Мы пьём немного, мам. Честно, – начал он оправдываться.

– Так всё-таки пьёшь? – издевалась я. – Хотя бы признался.

Снова этот взгляд. Словно это я младшая сестра, которая ябедничает на старшего братца.

– А ты зачем сдаёшь? Тебе какое дело? – завёлся он. – Своих дел мало, так ты в чужие лезешь?

– Перестаньте ссориться! – прикрикнула мама, и мы оба замолчали. – Лия, ешь и отправляйся в школу. Коди, мне очень не нравится, что ты употребляешь алкоголь. Ты спортсмен. Не стоит губить себя.

– Но я же просто…, – заговорил он, но мама жестом остановила его. – Ладно, молчу.

– Не желаю больше об этом слышать! Утро только началось, а вы уже ссоритесь, – с упрёком сказала мама и посмотрела на нас обоих. Сколько раз я слышала подобное – ну, лет с семи точно. Мы никогда с братом не ладили. Папа постоянно удивляется, дескать: «Вот, у кого ни глянь, братья с сёстрами такие дружные, а вы как кошка с собакой, грызётесь ежечасно».

Что ж, пап, такова судьба!

– Прости, – извинилась я, взглянув на Коди. – Я не должна была.

– И ты прости, что завёлся, – в ответ сказал он. Голубые, даже, я бы сказала, цвета дождя глаза, смотрят на меня спокойно. – Сочтёмся, мелкая.