Привязав настрой к удочке, Лёшка распустил подогнутые голяшки резиновых сапог и зашёл в воду на бороздку чуть выше ямы, где стоял Санька. Первый раз снасть спустилась по течению без поклевки. Лёшка прибавил глубину на десяток сантиметров и забросил снова, настрой, словно зацепившись за дно, начал плавно притапливать наплыв. Лёшка дернул удочку и почувствовал, как леска задрожала вместе с удочкой, рыбина была крупная. Он вывел её по воде к берегу и так же, как делал Саня, рывком вскользь вытащил из воды на каменистую косу. Это был килограммовый хариус. Довольный Лёха подошёл к нему и, отцепив мушку, шлепнул его камнем, чтобы тот не трепыхался. Хариус был тёмно-стального цвета, с прямыми линиями из мелких чёрных точек по бокам, будто рассекающих его пополам, и огромным полукруглым спинным плавником, покрытым ярко-радужными кругами. Руки сразу впитали в себя запах свежей рыбы.
– Смотри, какой красавец!
– Ага, крупный, такого здесь редко встретишь, – ответил удивленный Саня.
Обловив эту яму, они перешли на другую. Ближе к обеду выпотрошили и пересыпали крупной солью всю рыбу, которой было уже килограммов под сорок, затем, сварив котелок кипятка, заварили чай и перекусили малосольным хариусом, которого Санька предусмотрительно присолил ещё утром. После решили переехать на другую сторону реки, где, по словам Сашки, можно было поймать тайменя. У него там был спрятан так называемый «спиннинг» – палка с прикрученной к ней проволокой инерционной катушкой с одной стороны и большим кольцом – с другой. Блесна была самодельной, из нержавеющей столовой ложки, с ярко-красной подмоткой на кованом тройнике, на которую, по его утверждению, брал любой таймень. Обкидав большой залив, Сашка выудил таймешонка килограмма на четыре. У Лёшки спиннинга не было, поэтому приходилось только наблюдать за рыбалкой товарища, сидя на берегу. Санька перешел к яме у выхода залива и встал на упавший в воду ствол сломанной толстой лиственницы. Когда яркая блесна уже подходила к его ногам, из глубины вдруг метнулось что-то огромное, с головой, похожей на пятилитровый котел. Пасть раскрылась, и ярко-красный тройник оказался внутри. Стальная ложка сначала встала как вкопанная, повиснув на верхней челюсти рыбины, затем отправилась в бездну ямы вместе с полутораметровой чёрной тенью, развернувшейся на месте. Сашка явно не ожидал такого поворота, глаза его чуть не вылезли из орбит, а лицо стало бледным и сосредоточенным. На воде расходился круг от вильнувшей хвостом рыбины. Он, не выпуская спиннинга из рук, упорно пытался удержать катушку. Было слышно, как по костяшкам его пальцев застучали её рукоятки, а леска с напряженным свистом, переходящим в звон, разрезая воду, уходила вглубь улова. Он уже почти полностью остановил катушку, переместив центр тяжести назад, как вдруг перетянутая леска со звуком «птьу-ю-у…птык» лопнула, впившись одной из половин в воду, другой взлетев вверх. Потеряв равновесие, Саня полетел назад спиной, не выпуская спиннинга из рук, и плюхнулся в воду, в сторону берега. Всё произошло настолько стремительно и неожиданно, что Лёшка даже не успел что-нибудь посоветовать или как-нибудь поддержать друга. Тот, мокрый и разочарованный, выбрел из воды и принялся снимать болотники, чтобы слить из них воду.
– Это что за крокодил-то был?! – наконец выдавил из себя опешивший Лёшка.
