– Мам, смотри! – встрепенулся Ио. – Вот, кажется, тот клуб, о котором говорил дядя Дима. Нам сюда?
– Не совсем, идем дальше…
Они миновали низкое светлое здание постройки прошлого века, добрались до перекрестка и, как законопослушные граждане, дождавшись зеленого света, перешли дорогу, а потом тут же свернули направо.
Было уже темно и, несмотря на серые кирпичные дома слева, пустынно и как-то жутко. Мама с сыном добрались до поворота и свернули налево.
Мимо прошмыгнул тощий облезлый кот, как-то странно посмотрев на мальчика. Где-то вдали завыла собака, и раздался зловещий скрежет. Подул сильный, совсем не летний пронизывающий ветер.
– О, пора! – оживилась Рейна. – Сынок, ты постой тут минут пять, а мне нужно настроить зеркало-проявитель. Не обижайся, но кое-какие действия нужно производить в одиночестве. Не испугаешься стоять тут один?
– Скажешь тоже! – хмыкнул подросток, и мама, сойдя с дорожки, скрылась в кустах.
Хотя Иоанн и хорохорился, ему было жутко не по себе. Его не отпускало странное ощущение, что за ним кто-то наблюдает со всех сторон. Так и подмывало сбежать отсюда со всех ног, но нельзя же было оставлять маму, которая засела где-то в кустах и настраивает какое-то зеркало. А тут еще закаркала ворона, даже не одна, а, похоже, целая стая. Ну, просто инфернальная зона!
– Бу! – громкий голос прямо над ухом заставил Ио подпрыгнуть.
Оказалось, что пока подросток боролся с неприятными ощущениями, к нему сзади подошли пятеро. Лет по двадцать-двадцать пять, по виду – вылитые гопники: в спортивных штанах, с мерзкими ухмылками и тупым выражением на лицах, не обезображенных интеллектом, они, как и водится, смелые и отважные впятером против одного, окружили мальчика.
Другой бы испугался, но Иоанн был рад этим асоциальным элементам – они здорово разрядили напряженную и пугающую обстановку.
– Ну, парень, ты попал! – гнусно захихикал один, самый мелкий и противный. – Дорогая одежда, телефон, поди, не копеечный… Давай все сюда. Ты, типа, понял?
Другой гопник тоже решил блеснуть своим чувством юмора:
– Тебе мама твоя не говорила, что одному нельзя ходить в темноте по улицам?
– Так именно из-за моей мамы и нельзя ходить, – хмыкнул Иоанн.
– Так-так, что мы тут имеем? – будничным тоном поинтересовалась Рейна, выбираясь из кустов. – Что происходит, сынок?
– О, дамочка! Серьги, кажись, с брюликами, сама ничё такая, а без охраны…
– А кто тебе сказал, что мне нужен охранник? – спокойно спросила женщина и с удовольствием ударила ближайшего к ней хулигана в солнечное сплетение.
Другому досталось по уху от нее же, а третий получил ногой по голени от Иоанна. Оставшиеся двое дернулись было, но не смогли: словно какая-то неведомая сила парализовала их.
– Собака! – сказала Рейна, нацелив на одного гопника указательный палец левой руки.
– Ррр- гав-гав! Ав-ав-ав! – перепуганный и ничего не понимающий отброс общества заливался лаем и таращил от ужаса глаза.
Ио пришел в восторг от проделки мамы, нацелил еще на одного хулигана указательный палец и заявил:
– Осел!
– Ииа-а! Иа! Иа!
Мама с сыном согнулись пополам от хохота.
– Слушайте меня внимательно все пятеро! – приказала Рейна, внезапно перестав смеяться. – Отныне вы будете вести себя тише воды – ниже травы. Вернетесь к старым привычкам, и все возвратится: ты будешь тявкать, ты орать ишаком, ты блеять овцой, ты квакать, а ты кукарекать без перерыва. Пока проклятие снимаю! Вон отсюда!
