За знатными – круг пеших воинов. Три тысячи. Мальчишки. Юноши. Уверенные мужчины. Гордые все. По пояс нагие, с клевцом или копьем. Кожаные штаны, пояс-веревка, ботинки. Ряд – справа налево. За этим кругом – женщины воинов. Босые. Платья белые, без полос. Серьги медные. Взявшись за руки, смотрят налево. За рядом женщин пеших воинов – огромный круг мужчин. «Худые». Ремесленники, рыболовы, земледельцы, скотоводы. Вместе с ними их жены. И этот круг смотрит налево. Ноги, ноги людей сминают траву на лугу. Послушно ложится нежным ковром трава. Праздник. Радость витает в рядах. Даже суровые лица знати едва уловимо сияют улыбками. Круг простых же и вовсе не скрывает счастья. Каждый крепко держит руки соседа. Даже ровно в такт дыхание рядов. Обиды, досада, усталость ушли. Единение людей. Столь разных, столь непохожих – даже внешне. Братство. Братство: «худых» и «добрых»; знатных и простых; мужей с заслугами и юношей, давших присягу на верность племени. Племя едино.
С построением кругов закончено. Сквозь ряды ладно правит шаг девушка. Верховная Жрица. Лет семнадцати-восемнадцати. Высокая. Светлая кожа. Волосы смоль, заплетены в косу до земли. Глаза зеленые, большие, подведены краской. Тонкие черты лица. Легкая улыбка алых губ. Летящий шаг. Руки рядов размыкаются, пропуская. Алое двойное платье облачком скользит среди людей к кургану. Высокий островерхий красный головной убор, украшенный оленем в навершии, золотыми стрелами от линии бровей и фигурками животных, виден даже в третьем круге. Выше, выше – и вот она, одна, на вершине кургана.
На помосте со стороны заката в цепях являются три пленника с охраной. Руки связаны за спинами. Маленький, округлый, на кривых ногах, смешно перекатывается, как тюк с зерном. За ним длинный, тощий, как межевая жердь с границы владений племени. Коренастый, широкоплечий, с длинными спутанными космами – не то рыболов, не то скотовод по обличию. Все трое нагие. Идут добровольно. Пьяной походкой, как будто не в себе. Бронзовая цепь прикреплена через обручи на шеях, бренчит в такт шагов: так-так-так.
Два стражника из знати определяют пленных позади верховной жрицы. Медленно и недоверчиво снимают цепь. Но дело странное – пленные стоят. Без трепета. Молча. Стражники толчками, рывком потянув за плечи, роняют пленных на колени, лицами к восходящему солнцу. В почтении перед жрицей склонив голову, стража покидает помост. Девушка снимает платье-накидку. Затем – верх раздельного второго платья. До пояса нагая, поднимает лицо к солнцу. Наколки на руках – бегущие олени, сцепившиеся ногами и рогами. Голая девичья грудь трепещет от волнения. Раздается песня. Песня-молитва летит к восходящему светилу. Громкий теплый голос то поднимается в грусти, то в волнении падет ниц. Флейтисты поддерживают первыми молитву, затем хор, струнные, бубны задают такт. Голоса возвышаются. Эхо гор вторит, троит их пение.
– Богиня-Мать, создательница Мира!
Ты любишь нас, как любим мы тебя!
Ты даришь светлый день и даришь ночь во звездах.
Рождаешь нас с улыбкой, своим законам учишь,
И забираешь, хмурясь, нас, твоих детей.
Танцуешь первой на праздниках средь нас
И в горестях печальных последней плачешь с нами.
Хворь, похищающую души, ты изгоняешь.
Обиды, в мелочах, меж нами, глупыми людьми,
Добротою своей прощаешь и мир нам даришь.
В войне, что мир сменяет, заботою своей, о нас радея,
