Силы в поход снарядили значительные для племени. Пеших и часть молодой знати, к горшему их жребию, решили на сходе не отсылать. Воители нужны и для защиты обширных владений. Военная кампания союзных племен могла затянуться и на несколько долгих лет. Равноправных женщин массагеты готовили не хуже, чем мужчин владеть сподручным оружием. Особо бойкие на драку девицы пополнили отряд. Сотни три гордячек, большей частью из «худых», под одобрение старейшин полировали наборные луки. Сбивало стрелы. Резон гордячек в азарте прост – стать «добрыми» – знатными племени, по возвращении из похода. Оставшиеся же в спокойствии наряженные да накрашенные степнячки смогли бы без особого труда отстоять домашнее. Однако остаться совсем без мужей племя не могло.
– Отец. Заберу в попутчики командира стражи границ Колакса? Жрицу Тайгету?
Вождь нахмурился:
– Ну, положим, один из попутчиков совсем мальчишка. Юнец. Хотя и храбрый… – качнул неодобрительно головой… – Явно влюблен по уши в тебя. Должен был остаться на пределах. Кожа да кости. Зелено яблоко. Разве такое-то добро берут в дорогу дальнюю? Все на дудочке играет. Есть и зрелые, в соке мужи. Эх-эх, да что там говорить – забирай!
– Мой выбор, отец…
Вождь поднял правую руку, прерывая намечаемые дочерью возражения.
– Да? А что, мне как отцу и возразить нельзя? Кстати, неразлучная подруга вызвалась разменяться за тебя в свадьбе. – Отец перехватил удивленный взгляд дочери. – Не говорил? Нет? Брови так-то не поднимай. Ну вот ты и знаешь… – Отец с хитринкой улыбнулся. – Тоже без тебя не сидится дивчине. Что ж, душевный выбор попутчиков. Ни дать ни взять! Телами не спасут, но хоть за преданность поручиться можно.
Тайгета и вправду давняя подруга верховной жрицы. Связывала двух девушек-погодок нить в узелках дружбы.
Сказ о Тайгете
Начиналась девичья дружба с соперничества. Как и положено, мерились силенками девчонки. Обычное сравнение нарядов или причесок переходило в их случае в неприкрытую девичью войну. До самого избрания на круге старейшин родов вождем племени Скопасиса Тайгета высоко мерила неприметную девушку. Танаис росла с запозданием. Была тонка в кости. Тайгета напротив – крепка. Силой не уступит иному парню. Обошли болезни стороной Тайгету. Веснушки разбегались по щекам. Превращалась в светловолосую красавицу с глазами цвета неба. Чему завидовала соседская дочь, не понять – равны и знатностью, но досаждала как могла. Бывало, и ком липкой грязи запустит. И драку исподтишка устроит. А за волосы потягать, так при каждом удобном случае. Танаис отвечала взаимностью. Царапала противницу, кусала до крови. Бывало, и камень пустит, палкой замахнется. Да только силы не равны. Частенько синь то под одним, то под другим глазом вызревала до желтка яйца. С возрастанием влияния Скопасиса Тайгету старшие урезонили, и частые драки превратились в едкую перебранку. Слово за слово. Щедрым обменом. Пожеланиями «Засни и не проснись» после ненавидящих взглядов сверху вниз провожали и встречали друг друга. Чуть позже добавилось, привычкой, к надменному взгляду – «Дай посмеяться – упади с коня». Перебранки злословием продолжались.
Но лишь до злополучного утра.
В то заурядное летнее утро, помогая двум жрицам собирать лечебную траву, Тайгета далеко зашла в луг. Где, споткнувшись о горячий камень, и встретилась с дремавшей гадюкой. Со страха ползучая укусила выше лодыжки. Тайгета растерялась. Громко закричала. Выронила охапку душистых трав с корешками и стеблями. Жить бы ей осталось недолго, если бы рядом случаем не оказалось Танаис. На крик вернулась. Завсегдашняя противница действовала умело. Без проволочек обоими руками пережала ногу выше укуса широким поясом. Высосала кровь с ядом. Долго тянула кровь из ранок, не разжимая зубов. Торжествуя, встала, подбоченясь. Сплюнула ядовитую слюну. Так по-мальчишески пустила слюну, что уже далеко после того дня Тайгета называла Танаис не иначе как
