Кажется, легче всего было стоять на носу. Поэтому она оперлась на деревянные перила, повязала вокруг лица платок, прикрыла глаза очками и постаралась стать незаметной. Рядом стоял капитан Ямагата, упершись ногой в форштевень – рот и нос плотно закрыты респиратором, в зеркальных стеклах очков отражается горизонт.
Касуми и Акихито сидели рядом, в третий раз проверяя снаряжение: сети-ловушки из пеньковых канатов, намотанные на катушки газовых метателей, флаконы с черносном, загруженные в полости специальных дротиков. Великан точил изогнутые лезвия четырех изящных нагамаки – двуручных мечей, рукояти которых были примерно равны длине лезвия. Их фальцованную сталь покрывали темные узоры, которые струились по металлу, как зерно по полированному дереву, длинные рукояти были обвиты шнуром глубокого алого цвета. На каждом клинке стояло клеймо Фушичо Хатори, мастера-ремесленника из клана Феникса, который считался лучшим мечником при дворе покойного сёгуна.
– Только сёгуну и его самураям дозволено иметь лезвия длиннее, чем у ножа.
Ямагата снял очки и, взглянув на Акихито, в удивлении приподнял бровь.
– Тебя что, греет мысль о смерти в результате четвертования, охотник?
– Это подарки, – Акихито не поднял глаз. – От самого сёгуна Канеды.
– Он вручил их Черному Лису и его товарищам после великой охоты, Ямагата-сан, – сказала Касуми. – В тот день мы и сёгун преследовали последнюю нагараджу Шимы на болотах Ренси и отправили ее на покой.
– Мать всех гадюк, – Ямагата погладил свою бородку. – Последняя из черных ёкаев. Какой она была?
– Двадцать футов в длину. До талии – женщина, от талии – змея. Живые змеи вместо волос, кожа – бледный нефрит, а глаза – темные озера, притягивающие мужчин. Она была прекрасна. – Касуми покачала головой. – Прекрасна и ужасна.
Акихито кивнул и произнес:
Змеи в волосах,
Темная грация, полночная красота.
Оплакиваю ее падение.
– Простите его, Ямагата, – улыбнулась Касуми. – Наш Акихито считает себя поэтом.
– Это у меня в крови, – большой человек похлопал по татуировке феникса на правой руке.
– Может, тебя усыновили?
Акихито поморщился и бросил точильный камень в голову Касуми. Она поймала его и со смехом швырнула назад.
– Я слышал эту сказку – ее рассказывают во всех тавернах, отсюда и до Данро, – сказал Ямагата. – Как сёгун Канеда и Черный Лис убили последнего в мире злого демона из подземного царства Йоми. Но я не знал, что и вы там были, – капитан накрыл кулак ладонью и поклонился. – Мое почтение, охотники.
Акихито улыбнулся воспоминаниям, коснувшись шрамов на груди. Ямагата, казалось, был удовлетворен, и Касуми начала наполнять еще один дротик черносном – темной густой ядовитой жидкостью. Несколько капель, и человек среднего телосложения уснет на несколько часов. А если сделает несколько глотков, то будет спать вечно. Яд получали из черных корней лотоса, на каждом флаконе была наклеена красная бумажная этикетка с кандзи Гильдии.
– С тобой все в порядке? – Ямагата посмотрел на скрючившуюся у носа Юкико. – Пропустишь все пейзажи.
– Я уже видела все это, – Юкико подняла платок и почесала нос. – Чипроводы, мертвая земля и поля кровавых лотосов, насколько видит глаз.
– Да, лотос, – Ямагата посмотрел на поля внизу. – Кто бы мог подумать, что железо может расти на деревьях, а? Хвала Господу Идзанаги.
Акихито посмотрел на капитана.
– Дела идут, да?
– А ты как думаешь? – Ямагата усмехнулся под респиратором. – Одна треть населения пристрастилась к курению бутонов, остальные пьют чай из листьев лотоса. Воистину, это растение – благословение Бога-Создателя для всех, кто в состоянии оценить. – Ямагата начал считать, загибая пальцы. – Обезболивающее из сока, яды из корней, канаты и холсты из кожуры. А семена? Источник жизни всей этой проклятой страны, мой друг.
