Танцующая в Аушвице - страница 31

– Мое руководство хочет, чтобы я вернулся как можно скорее, – вздыхает Эрнст. – Поедем со мной в Швейцарию! Я хочу познакомить тебя с матерью и со всей моей семьей. Мы сможем пожениться и поехать в Испанию…

– Мне тоже очень хочется поехать с тобой. – Я обнимаю его. – Но мне трудно расстаться со школой, потерять разом всех друзей и учеников. Да и родители нуждаются в моей поддержке.

– Да, все непросто, – кивает Эрнст, – и тем не менее я так хочу, чтобы ты поехала со мной. К тому же для тебя это вопрос безопасности. Никто не знает, что еще придумают эти нацисты, а моя страна как-никак держит в войне нейтралитет.

Мы договариваемся, что я дам ответ через неделю. Всю ночь я без сна ворочаюсь в постели. Отправиться с Эрнстом в Швейцарию, а потом в Испанию – и я буду счастлива. Только придется расстаться с танцевальной школой, со всеми друзьями и учениками.

Когда неделю спустя мы обедаем в ресторане, я говорю Эрнсту:

– Ну вот, я все обдумала. Я с удовольствием поеду с тобой в Швейцарию, там мы поженимся и я познакомлюсь с твоей семьей. Но прежде чем отсюда уехать, я должна уладить все дела здесь, в Нидерландах. И в первую очередь найти того, кто будет вести занятия в танцевальной школе.

– Конечно, это все нужно уладить, – соглашается Эрнст, который прямо светится от счастья.

– Но этот танцевальный сезон я должна закончить сама, – продолжаю я. – Я несу ответственность перед своими учениками. Ну и, конечно же, перед родителями. Им тяжело придется, когда я уеду в Швейцарию. Мне нужно многое для них сделать. Из-за всех этих антиеврейских законов отец вынужден был уволиться с работы и теперь ничего не зарабатывает. Сейчас мы живем на мои доходы от танцевальной школы, и, честно говоря, я ума не приложу, как они будут жить без меня. Для них нужно что-нибудь придумать.

Я вижу, что радость не гаснет в глазах Эрнста, и сама радуюсь тому, что он уважает мое решение. Довольные друг другом, мы засыпаем, строя планы на будущее.

Когда месяц спустя Эрнст отбывает в Швейцарию, мы расстаемся весело и спокойно, говорим друг другу: “До скорой встречи”.

И тут случается нечто непредвиденное.

Культурная палата, членом которой я состою, уведомляет меня, что я больше не имею права вести уроки танцев в общественных местах. Вероятно, кто-то сообщил ее руководству о моем еврейском происхождении. От меня требуют закрыть отделения школы в Эйндховене, Ден-Босе, Кюлемборге, Тилбурге и Хелмонде. Ученики остаются ни с чем, я прощаюсь с ними – и со всеми своими доходами.

С Эрнстом на побережье

Родители предлагают занять под школу чердак их дома. Это замечательная идея, и я растрогана до глубины души. На долгие раздумья у меня нет времени. К тому же у меня нет другого выхода. Школа на чердаке не только утолит мою любовь к танцам, но и пополнит семейный бюджет, а также даст возможность моим ученикам продолжить занятия.

Недолго думая, я открываю на чердаке родительского дома новую школу. Помещение оформлено в традиционном голландском стиле и достаточно велико – но больше сорока человек здесь все равно не поместится, это предел. Поэтому каждый вечер я принимаю по два-три танцевальных клуба. Аншлаг на моих занятиях, думаю я, возникает благодаря моей репутации и новостям в “Полигон-журнале”. Ну и по причине тоски, охватывающей людей в эти темные времена. И мало кому теперь хочется идти на танцы в клуб “Железный человек”. Там теперь полно крепких ребят из НСД и немцев, которые приглашают на танец голландских девушек, и те не смеют им отказать. Это создает проблемы. Поэтому молодежь Ден-Боса идет танцевать ко мне.