– Салам.
Он сказал, на ходу, почти по-русски.
От удивления открыл рот, тоже окликнул его приветствием:
– Салам.
Наверняка он куда-то спешил по делам, но остановился, протянул руки для дружеского пожатия.
– Абдулла, был механик шкипер на корабле.
Представился он с достоинством, немного коверкая слова.
Позже, вспоминал Юшу, Абдуллу, и того альпиниста на дороге.
Почти у всех была одинаковая внешность: немного бородатые, с хитрой улыбкой, хриплым голосом, гнилые зубы от грубой пищи и нездоровья, поношенная потрепанная одежда, темные глаза, видевшие в жизни всю мерзость и прелесть бытия.
Они были бродягами по жизни, как и я.
Наверно поэтому судьба сталкивала нас вместе.
Абдулла разговорился со мной, он неплохо знал английский, да другие языки тоже, даже несколько слов и выражений на русском языке.
Как я понял, он ходил на корабле по всему свету, вот откуда он знал.
Между делом, поинтересовался у него как найти отель «Маджестик».
Он утвердительно кивнул, что знает, отведёт меня прямо туда.
Угостил его сигаретой, предложил мелочь.
От денег он отказался, потащил за собой.
По дороге мы по-дружески болтали о разном.
Неожиданно, в закутке он остановился, украдкой показал бурый комок на ладони:
– Гаш, – похвалился Абдулла. – Надо?
Отказался, мы пошли дальше, по извилистым улочкам.
Он нырнул в расщелину между стенами домов, протискиваясь в тесное пространство.
– Сюда. Рюкзак давай.
Снял его, передал Абдулле. Он протащил внутрь пару метров, пачкая бока толстого рюкзака осыпающейся штукатуркой.
Потом стало просторней, между стенами можно развернуться.
Показался длинный проход, Абдулла передал рюкзак.
Отряхнул его от цемента и мела, нацепил его на плечи, двинулись дальше по этому ходу.
– Теперь ты мой друг. Я достану для тебя, все что захочешь.
Ты только скажи.
– Окей. Ладно. Ты сам скажи, когда мы выберемся на свет божий?
Взмолился, от невыносимой вони.
Место, где мы шли, походило на грязный подвал.
Сверху перекрытия, стены склизкие от постоянной влаги, внизу.
Под нашими ногами текут нечистоты, где-то попискивало.
Если это арка, то почему она такая длинная и темная?
В метров пятьсот, а может больше.
Наверно, такие ходы использовали пираты, или контрабандисты.
Свет в проход проникал через маленькие дыры, еще сделанные вроде как для вентиляции.
Но все равно было темно, не по себе.
Уже хотел достать фонарь, включить его, но пройдя еще немного, мы, наконец, вынырнули на свет. Это Абдулла отдернул ковер торговой палатки, прикрывавший проем в стене, попутно здороваясь с торговцем.
– Салам.
Потайной выход выходил на оживленный перекресток.
Как объяснить: днем здесь ходили люди плотным потоком, транспорт в редких исключениях.
Когда надо что-то привезти, или увезти.
Делалось, в основном в ночное время.
Пройдя метров сто направо, как по волшебству, нарисовалось здание, с табличкой поверх навеса над крыльцом, «Маджестик».
Абдулла молча стоял, наверно ожидая восторгов, или аплодисментов.
Но лишь выдохнул: наконец-то протяну ноги на чем-то мягком.
– Всё. Зур рахмат, как говорится брат. Салам пополам.
– Может сигареты? У меня есть.
Абдулла не отвечал, ни на что не реагировал.
– Ладно. Фе хиэн.
Взобрался по бетонным ступенькам, открыл дверь отеля.
Стало темно, когда ввалился с рюкзаком внутрь зала, холла, или помещения.
Освещение тут наверно никогда не было.
– Эй, тут есть кто нибудь? Мисс, мистер?
– Сори сори, ай эм слиппинг.
