Картины сменялись, одна за одной, будто в волшебном амфитеатре;
портрет девушки красавицы, рыбака, старого моряка с трубкой, нищего, монаха, какого-то музыканта с флейтой, изображение местной сторожевой башни, вот просто море. Это было очень красиво написано красками.
– Ну как?
– Супер.
– Что понравилось? Купи, я продам.
Помялся, раздумывая над предложением.
– Я бы взял ту, с закатом.
– Окей! По рукам?!
– А сколько?
– Сто дирхам.
– Нет, бро. За двадцать взял бы.
– Окей, двадцать, так двадцать. Продано! Как подарок.
Он жестом фокусника преподнес картину.
Отдал ему двадцать дирхам, все, что было из мелочи.
Тут появился работник кафе, он нес поднос с тарелкой, с бедром курицы, с оливками. Поставил еду на столик.
Семен отозвал работника в сторону, они стали о чем-то яростно спорить.
Мне стало интересно, о чем они.
Чуть погодя подозвал официанта:
– О чем вы с ним?
– Так, мелочи. Этот дурачок немного задолжал кафе.
Ходит сюда всегда, просит еду в долг. Возомнил себя великим художником.
Тоже, Пикассо!
Он сплюнул на пол, показывая ничтожность.
– Понятно. Дайте ему покушать, за мой счет.
– Как пожелаете, мистер.
Он удалился к Семену, поговорил, скрылся за стенкой, появился, неся в руке сверток. Тощий испанец радостно вскочил, обнял официанта, тотчас кинулся вниз по лестнице, топоча башмаками, унося коробку с картинами, и сверток с едой.
Наверно домой, или нет.
Представилось, что он живет где-то под крышей старого замка.
Но за неимением его в городке, живет в крепостной башне, «скала де порте».
Я отложил тетрадь, слова, мысли, принялся за аппетитно хрустящую курочку.
Потом принесли таджин, снова оливки с рассолом.
Таджин оказался огромной порцией, на глиняном блюде.
Кое-как, сьел все это.
– С вас 50 дирхам. Тридцать, что сьели вы, двадцать за того дурачка.
– Окей.
Мне не хотелось спорить.
Беря картину под мышку, направился в отель.
– Есть молоток, веревка, и гвозди?
Спросил у мирно сидящего Саида на ступеньках «Маджестика».
Три номера еще пустовали, видимо он надеялся отыскать новых постояльцев, таким способом, среди гуляющих туристов.
– Найдем. Что хочешь? Картину у себя повесить?
– Ну да. Мне будет веселее.
– Окей. Сейчас всё принесу.
Вскоре морской закат был повешен на свое законное место.
Откуда его мог всегда видеть, с любого места, из любого положения.
До ночной темноты еще оставалось время, поэтому вышел из отеля, совершить небольшой променад до моря, посмотреть на настоящий морской закат.
На пляже было почти никого.
Я уселся на сухой песок, наблюдая за солнцем.
– Мистер, мистер…
– Что?!
Меня, оказывается, отвлек негр.
Он был поистине деревенского, негритянского типажа.
– Сувенир, покупать. Сто дирхам.
– Ноу.
– Ес, ай ду. Ай лук.
Негр показал резную статуэтку из черного дерева.
Это какой-то зверь, вроде нашего медведя.
Потом он из наплечной сумки стал вытаскивать еще фигурки: тигров, слонов.
Маски каких-то чудовищ, по-африкански они оказывались богами.
– Ноу, ноу. Ноу мани. Сорри.
Стал отнекиваться от предложений.
– Факинг вайт пипл!! Почему?!
– У меня семья! Мне их надо кормить!
– А на что? Где взять факинг мани?!
Негр скинул сумку на песок, сорвал футболку с себя, обнажая мускулистое тело:
– Может мне утопиться?! Или убить тебя?!
На пляже кроме нас никого не было.
– Иззи, иззи. Я отдам, что имеется.
Только не делай ничего дурного! Ни со мной, ни с собой.
– Найс, окей, давай мани сюда.
Открыл бумажник при нем, вытащил все, что было.
