– Положение серьёзное, – секретарь-панда перешёл на шёпот.
Англия, Америка и Турция напали на СССР в Европе и на Чёрном море. Такой слух был зафиксирован месяц назад в разных городах и сёлах области. Изначально ему не придали значения. Слухи были всегда. Они умирали также быстро, как и рождались, оставляя о себе несколько строк в ежемесячной обкомовской «Справке о настроениях трудящихся в Калининградской области». Но со слухом о Третьей мировой сразу пошло что-то не так. Через несколько дней после обнаружения, слух успешно оброс «подробностями». Американцы уже приблизились к Архангельску и на днях бомбили Минск, где сбили 15 наших самолётов. Причём эти «уже» и «на днях» в основном теле слуха жили уже больше месяца.
Обком на слухи отреагировал. В города и посёлки области было направлено 57 агитаторов и пропагандистов из особой лекторской группы при обкоме партии. На помощь им пришли военные. По специальному приказу политотдела армии в трудовые коллективы были направлены политработники, выступившие с читками «О нерушимости границ великого Советского Союза». Усилия обкома не пропали даром. Теперь у старательно отлавливаемых и фиксируемых слухов о новой мировой войне появилась новая «подробность»: в СССР объявлена мобилизация, но тайная, чтобы не будоражить лишний раз население.
Но население уже было взбудоражено. Осведомители сигнализировали о вредных настояниях среди рабочих и служащих. Например, слесарь-такелажник Калининградской катушечной фабрики Хатов заявил начальнику цеха, отказавшемуся подписать слесарю наряд на новые ботинки: «Мы как рабы. Зарплата низкая, снабжение плохое. Вот придут американцы…». Жестянщик бондарно-тарного завода Дымченко, напившись в общежитии, как сказал об этом секретарь, «сделал выкрики»: «Скоро вы заплачете вместе со Сталиным. Ухожу к бендеровцам, буду бить вас всех. Коммунистическая партия – не партия трудящихся, а партия поработителей и угнетателей». Чернорабочая треста «Вторчермет» Щербакова на рынке говорила своей подруге Бекасовой: «Америка оказывает помощь колхозникам, но эта помощь до колхозников не доходит, всё достаётся руководителям».
Но хуже всего было «обратничество». Говоря об этом тревожном явлении, жёлтый секретарь сказал: «Провокационные слухи у некоторой части отсталых колхозников вызывают настроения как бы уехать из области на прежнее место жительства». И они уезжали. 37 переселенцев вместе с семьями уже покинули «непотопляемый советский авианосец», 62 написали заявления о возвращении переселенческих билетов. Из-за того, что 78 рабочих и служащих Трамвайного треста уехали обратно, был сорван пуск городского трамвая.
Жёлтый секретарь рассказывал о серьёзном положении подробно и невыносимо долго. Подпасков после событий на вокзале, когда весь его мозг был прошит напряжением и ужасом, вдруг смертельно захотел спать. Он тонул в длинных вязких фразах секретаря. Ему было всё равно. Равнодушие, перемешанное с усталостью, заполняло его всего без остатка.
В конце своего доклада жёлтый секретарь-панда вскользь упомянул:: «В колхозах и совхозах области виды на урожай пёстрые, у некоторой части колхозников породились настроения неуверенности в получении хорошего урожая». Помешав остывший чай ложечкой, секретарь заглянул в глаза Подпаскову и добавил: «В городах и колхозах области имеют место случаи хулиганства, воровства, что порождает слухи и настроения». Подумав, секретарь извиняясь сказал: «В область наехало много людей с целью личной наживы, поэтому часты случаи воровства и хулиганства… А после зимы бескоровность резко возросла…».
