– Вылакаю бутылку, выберу женщину и потанцую.
Цедя пиво из горлышка, Галл разглядывал толстые неуклюжие пальцы ведущего гитариста группы.
– Как можно танцевать под такое дерьмо?
Прищурившись, Доби ткнул его в грудь пальцем.
– У тебя проблемы с музыкой кантри?
– Если ты называешь это музыкой, то на последнем прыжке порвал барабанные перепонки. Я люблю джаз, если его играют правильно.
– Не парь мне мозги, городской пижон. Ты не отличишь блуграсс[10] от кантри-рока.
Галл спокойно глотнул еще пива и пропел сильным, чистым тенором:
– Мне к тоске не привыкать… Я страдал всю жизнь свою…
Доби ткнул его в грудь, теперь уже кулаком, но довольно ласково.
– Да ты сплошной сюрприз, Галливер! И голос у тебя что надо. Мог бы залезть в клетку и показать деревенщинам, как это делается.
– Пожалуй, я просто выпью пива.
– Валяй. – Доби запрокинул бутылку, допил остатки. Рыгнул. – Я пошел за женщиной.
– Желаю удачи.
– Удача здесь ни при чем. Главное – стиль.
Неповторимый стиль, думал Галл, глядя, как приятель гарцует к столику, занятому четырьмя женщинами.
Наслаждаясь моментом, он снова облокотился о стойку и обвел взглядом зал.
Триггер, верный своему слову, уже нашел партнершу и с энтузиазмом топтался на танцплощадке. Мэтт, верный своей Энни, сидел за столиком с Маленьким Медведем, новичком Стовиком и одним из пилотов, прозванным Стетсоном за обтрепанную, но любимую черную шляпу.
И, конечно же, Роуан. Она с аппетитом поглощала оранжевые начо в компании Дженис Петри, Гиббонза и Янгтри. Когда Ро тряхнула головой и рассмеялась, в ее ушах закачались, засверкали сережки.
Впервые со дня их знакомства Галл видел на ней серьги, и она явно подкрасила глаза и губы: они стали более дерзкими. А когда Картежник сдернул ее со стула и потащил танцевать, Галл отметил, что джинсы обтягивают ее попку так же соблазнительно, как простая голубая футболка – грудь.
Когда Картежник закружил Ро, она поймала взгляд Галла и озорно улыбнулась ему, поразив в самое сердце. Ладно, если она решила убить его, он не станет мешать, даже подойдет поближе. Галл заказал еще одну бутылку пива и пошел к ее столику.
– Привет, новичок. – Дженис отсалютовала ему истекающим соусом начо. – Хочешь потанцевать?
– Я выпил слишком мало, чтобы танцевать под это.
– Да уж, и захочешь, хуже не сразу найдешь. – Дженис похлопала по пустому стулу Роуан. – Но еще пара бутылок, и они покажутся нам виртуозами.
– Кажется, ты здесь не впервые.
– Не станешь Зули, если не переживешь хоть один вечер в «Тащи веревку». – Дженис оглянулась на ввалившуюся в бар компанию. – Во всей его прелести.
– Местные?
– Вряд ли. Взгляни на их сапоги. Новые и дорогущие. – Дженис подлила в свою кружку пива из стоящего на столе кувшина. – Думаю, городские явились за местным колоритом.
Вновь прибывшие прямиком двинулись к бару. Тот, что шагал впереди, протиснулся сквозь толпу, шлепнул на стойку банкноту и проорал:
– Виски и женщин.
Может быть, парень напрашивался на неприятности, возможно, просто хотел быть услышанным, но, судя по улюлюканью и гоготу его приятелей, компания уже успела где-то набраться.
Несколько человек подвинулись, освобождая место, бармен налил заказанное спиртное. Предводитель залпом выпил свой виски, хлопком припечатал пустой стакан к стойке.
– И женщин, я сказал!
Его спутники опять загоготали. Ищут неприятностей, решил Галл, а поскольку лично он неприятностей не искал, то вернулся к наблюдениям за Роуан, танцующей под визгливую пародию на песню «Когда заходит солнце».
