Сима запретила детям ходить на Невестину ночь, но в их последнее совместное лето Илона подговорила Владу и Марка сбежать, чтобы посмотреть обряд своими глазами.
Марк… Влада зажала рот ладонью: на этот раз жжение оказалась особенно сильный.
– Илона пошла на праздник, нарядилась, как принцесса, – глаз не отвести, – продолжила Тереза. – А ее «жених» – вроде как из Огневки – не стал прыгать через костер. Они поссорились. Илона побежала на Дачу, парень за ней. А что случилось дальше – покрыто мраком. Парня Илоны не отыскали, а Серафима Ивановна хоть и была в доме, но ничего не видела. Это она нашла своих детей под окном Илониной спальни, их тела были нанизаны на прутья металлической ограды, – Тереза закрыла лицо руками. – Насквозь… Лица…
Несколько вдохов она молчала, потом достала из кармана платок и вытерла слезы.
– Милиция сказала, несчастный случай.
Тереза замолчала, и Влада внезапно осознала, что они находятся в полной тишине. Сверчки смолкли, воздух за окном стал густым и неподвижным. Еще она осознала, что за пределами кухоньки, залитой электрическим светом, – непроглядная ночь, и если бы сейчас кто-то стоял по ту сторону стекла, он оставался бы невидимым.
Со стороны прихожей послышался шорох. Тереза насторожилась, потом смахнула запястьем слезы и метнулась к двери.
– Вот негодяи! – Она угрожающе щелкнула полотенцем, но в ее голосе слышалась только любовь. – Уже за полночь! Кыш спать!
Малышня и не думала слушаться: кто-то юркнул на веранду, кто-то бросился к лестнице на чердак, а трое девчонок прощемились сквозь крутые Терезины бока на кухню.
– Говорят, в твоем доме живет смерть, – серьезным тоном сообщила маленькая копия Терезы и шмыгнула носом, при этом ее тонкие рыжие косички смешно подпрыгнули.
– Говорят, это кровожадный призрак, – подтвердила ее сестренка, конопатая девчушка лет пяти.
– Да что вы мелете! – всплеснула руками Тереза.
Остальные малыши, почувствовав брешь в защите, бросились на кухню.
– Это очень старый дом,
Черный – ночью, белый – днем.
Каждый, кто еще живой,
Дом обходит стороной! —
пропели они, сбившись в кучку.
– Понятия не имею, где они этого понабирались, – извиняясь, произнесла Тереза и, пытаясь придать голосу строгость, добавила: – Я кому сказала! Марш спать!
– Подожди-ка, – остановила ее Влада и незаметно макнула палец в кружку с настойкой. – Я хочу кое-что рассказать вам, ребята… – продолжила она шепотом. – Подойдите ко мне. Ближе… – Влада мазнула губы настойкой. – Все, что говорят об этом доме… Ближе, еще ближе… Это правда! – Она резко обернулась и, скрючив пальцы, зашипела.
Тереза вздрогнула. Дети с визгом бросились врассыпную.
– Так что конкретно говорят о моем доме? – поинтересовалась Влада, вытирая губы полотенцем.
– Потом, Влада! Они же теперь полночи не уснут! – мученически произнесла Тереза и пошла укладывать племянников, а Влада, выложив вишнями на столе «пока!», сбежала к Чистому пруду.
Она лежала на ворохе скошенной травы с полным ощущением, что находится в вакууме. Ее родители отдалились, ее близкие умерли, а ее домом стала деревня, где нет ничего, кроме полевых цветов, раскаленной земли и стоячей воды. Если это жизнь, то она больше напоминает смерть. Влада закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут веки, – но сразу же их открыла.
Невдалеке послышался мягкий топот копыт. Влада приподнялась на локтях и в лунном свете увидела красивую длинногривую лошадь, которая направлялась к пруду, мимоходом хватая пучки скошенной травы. На лошади сидели парень и девушка, легкий ветер доносил их шутливую баловню. Влада без труда узнала голос возничего.
