Селестина ахнула: над пропастью между высокими и острыми скалами пролегал узкий мост, собранный из кристаллов молочно-белого цвета. Тим знал, что этот мост ведет в Мерцающий сад, где он постигал «Восемь форм» – науку превращения в лунастрального дракона. Да, они очутились на той самой каменной террасе с балюстрадой. И Тим чувствовал: если обернется, вновь увидит людей-звезд – и не ошибся.
Как он и предполагал, появление Селестины вызвало живейший интерес: люди-звезды зашумели, переговариваясь между собой, то и дело слышались одобрительные восклицания. Все улыбались, разве что суровый Арктур выглядел таким же хмурым, как обычно. А вот мистресса Капелла даже привстала со своего кресла и подалась вперед, чтобы получше разглядеть девушку.
– Меня зовут Селестина Святова, – представилась та, невольно робея от такого повышенного внимания. – Я…
– Ты – черноголовая, – перебила ее невысокая старушка мистресса Исида. – И теперь ты дома!
И тогда люди-звезды стали подниматься со своих мест – каждый подходил к Селестине и, приложив правую руку к сердцу, отвешивал гостье почтительный поклон.
Ошарашенная девушка старательно отвечала тем же, как когда-то и Тим.
Только Арракис не принимала участия в радостной встрече, но с большим вниманием наблюдала за происходящим.
Когда все поприветствовали Селестину, Арракис встала и проговорила:
– Вам угрожала серьезная опасность. Лишь поэтому вы здесь… Но скоро вам придется уйти.
– Выслушайте меня, пожалуйста! – взмолился Тим. – У Селестины столько же прав быть здесь, сколько и у меня, даже больше! Да вы и сами это прекрасно понимаете… Расскажи о своем родовом сне, – внезапно попросил он.
Селестина обвела всех мистров и мистресс цепким, внимательным взглядом, подолгу задерживаясь на лице каждого из них. В конце концов, почему она должна делиться с ними своей тайной?
Но Тим ободряюще кивнул ей, и она решилась.
Вначале сбивчиво, но с каждым словом обретая все большую уверенность, Селестина рассказала о двенадцати сестрах, рожденных в разных мирах и временах. О том, как они кружат вокруг нее, как пытаются зарезать кинжалами.
Ее рассказ произвел хорошее впечатление.
– Настоящая черноголовая! – воскликнул Форамен, воздев руки к небу. – Хвала Вселенной!
– Двенадцать сестер, рожденных в разных мирах и временах, – нараспев повторила Исида. – Это знак, определенно знак!
– А я предупреждала – нам следовало дождаться Селестину! – высказалась и рыжеволосая Капелла и поглядела на Тима с откровенной неприязнью.
Но парень не отвел глаза.
– Так обучите ее «Восьми формам», – упрямо сказал он.
– Мы уже доверили секрет одному из вашего мира, – покачал головой Арктур. – Тебе, Тим Князев. Нельзя переиграть этот ход заново. Таковы правила.
– Но вы же хотели черноголового, – не отступался Тим, – а я – белоголовый.
Арктур не стал спорить:
– Да, хотели. Селестина – последняя из черноголовых, кто принадлежит настоящему. Все мы, даже Дизастр, принадлежим Раннему Миру. Прошлому.
Тим замер. Некоторое время он медлил, но любопытство победило.
– Так вы – это прошлое? Вы уже, гм… исчезли? Вас нет в настоящем?
Арктур снисходительно улыбнулся. И эта улыбка, на его лице, расписанном тайновязью, выглядела печальной.
– Нас нет в твоем настоящем, Тим Князев. Для нас твое время – это будущее. Поэтому вы, дети будущего, и должны решить судьбу своего мира сами.
– Тогда я откажусь, – произнес он. – У меня уже есть своя задача – разгадать тайну, которую вы мне доверили. А Селестина пусть откроет Астралис.
