– А вы скажите, что есть ещё с капустой.
Я напряглась. Полгода мне точно не приходилось вспоминать, как по-английски называется капуста, и сначала растерялась. Что-то принялась бормотать невнятно, потом нашла всё же нужное слово и поделилась им с индийцем. Парень наше предложение не воспринял, он поморщился. Походит, в Нью-Дели не ценят по достоинству кочаны.
– Дайте то, что любите сами, – он обратился к официантке.
– Сегодня кленовые косички плохо разбирают, – женщина прошла к левой витрине и с удовольствием ткнула пальцем в стекло. – Очень вкусно, – добавила она по-русски.
Я переводить не стала – вот вдруг он всё понял сам? Ему вручили поднос. С непонятной улыбкой индиец проследовал к столику.
– Ой, спасибо. Мучились с ним минут пятнадцать, – официантка удручённо помотала головой.
Мне выдали всё быстро, и я проследовала в глубь зала, стараясь не встречаться глазами с парнем из Индии – тщетно.
– Не хотите присоединиться? – в его голосе слышались добрая надежда и нехватка общения.
Да, в России плохо говорят по-английски, а точнее, мало. И я решила разделить трапезу с гостем Пальмиры, в который раз услышать от туриста хвалебные речи в адрес Мариинки и Русского музея.
– Вчера я был на балете, – индиец включил какое-то приложение в телефоне, нашёл нужную картинку-афишу и с гордостью показал мне.
Это был «Сон в летнюю ночь».
– О, Шекспир! И как вам?
– В полном восторге, – он некрасиво мял пальцами кленовую косичку. Я заметила, что мой визави дрожит. Походит, накануне перепил.
Стоял июнь. Приятная летняя пора, если бы не чемпионат по футболу. Так июнь превратился в один из самых жарких месяцев во всех смыслах этого слова, и я не знала, куда деваться от людей. Воспоминания стали взрываться небольшими салютами в моей голове.
На днях я совсем не думала о футболе, зашла в глубь узкой неприметной улочки и вдруг наткнулась на оцепление, сотрудников ОМОНА с собаками, огромные машины с защитными сетками. Рядом стояла толпа зевак. Шёл проливной дождь, да что там – настоящий ливень. Люди прятались под зонтиками, делились ими с незнакомцами. Очевидно, все кого-то ждали.
– Что тут происходит? – спросила я рандомно девушку, на первый взгляд внушающую доверие.
– Сейчас из отеля выйдет наша команда. Мы хотим пожелать ей удачи!
Надо же, думать не думала, а наткнулась на сборную прямо у чёрного входа одного из самых дорогих отелей Петербурга перед матчем Россия – Египет. Я долго так стояла, пока окончательно не промокла, и всё же решила ретироваться, не успев простыть.
Улицы кишели туристами, с паспортами болельщиков на шеях. По тому, в какие цвета были одеты люди, читался состав команд грядущих матчей. Марокко, Саудовская Аравия, Бразилия.
Мне особенно запомнились многочисленные фараоны. Толпы орущие, скандирующие, что-то объясняющие на непонятном языке. Невероятных размеров – и чем их только кормят на родине? Наши милые сотрудники ОМОНа смотрелись детьми на их фоне.
Так на Невском остановился заказной автобус, из которого вылетели десятки марокканцев. Они раскачивали Рубик в четыре часа ночи. В уголке скромно стояли два наших парня в форме…
Месяц необузданных плясок, криков, неразборчивых поцелуев. Я вернулась к своему индийцу.
– А белые ночи – это же вообще чудо какое-то. Я уже не сплю третью ночь подряд, что, наверное, не могло не сказаться на моём лице, – он озадаченно посмотрел в глубь себя.
