– Петер Куррентер мне верен! – оскалился король.
– Конечно же, – кивнул Эндрил. – Ведь ему неважно, сможешь ты победить, или эта бесконечная война с северянами продолжится. Одно лишь моё возвращение могло спутать ему карты. Боги… Я даже и не думал об этом. Он ведь был одним из лордов, что помогли мне вернуться, отец. И похоже, он сделал это лишь для того, чтобы со мной покончить. Эти слухи, нападение его сыновей, – лишь грамотно спланированная игра. Он хотел спровоцировать тебя. Спровоцировать тебя отправить меня обратно на Север как можно быстрее. Сорвать даже маленький шанс на успешные переговоры. И был готов даже поступиться честью дочери ради этого. В конце концов, кто будет всерьёз воспринимать честь сынка островитянина и его жены, не так ли?
– Для того, чтобы не дать мне и Северу подписать мирный договор, не требуется столь сложный план, – не согласился отец. – И уж точно, моё благословение не получить, напав на моего сына.
– Разве? – усмехнулся принц. – А мне кажется, он отлично выбрал мишень.
Отец фыркнул и презрительно отмахнулся, будто стараясь отогнать аргументы Эндрила, как назойливых мух.
– Плевать на Петера Куррентера. Я бы и без того не согласился выслушивать предложение Северян. Не после того, что они сделали в прошлый раз.
– О, ты вот об этом? – Эндрил поднял папку, которую всё это время держал в руках. Покопался в ней, достал два десятка исписанных листков с двумя печатями Северной канцелярии. – Я и не собирался тебе это отдавать. Жадное, наглое предложение. В этих документах, которые я, конечно же, прочитал, они требуют тебя отдать им все приграничные острова, вплоть до Иль’Низа. Требуют репарацию. Требуют роспуск войск. Требуют чертежи последних боевых кораблей. И требуют признать поражение. Просто мусор.
И он разжал пальцы, позволяя листкам, шурша, разлететься по каменному полу, кружась и залетая под предметы мебели. Несколько даже оказались на ступенях лестницы между отцом и сыном.
– Ты… – Отец в изумлении следил за летающей по тронному залу бумагой. – Разве ты здесь не для этого?
– Боги, отец! – воскликнул Эндрил. – Ты обмолвился, что не считаешь меня глупцом. Так может быть, ты перестанешь меня считать ещё и ребёнком? Ты и впрямь полагаешь, что я не знаю, зачем меня отправили Северяне? Два года под разными предлогами мне мешали вернуться домой. А затем, после твоего письма, почти и не сопротивлялись. Ты предположил, что они хотят надавить на твою жалость или напугать тебя. Но всё куда хуже. Они рассчитывают тебя раззадорить. Вот чего добивается Север. Вбить последний гвоздь в твой гроб – для этого меня отправили. То, что здесь именно я, говорит лишь об одном: меньше всего Север и впрямь желает мира.
Отец задумчиво потёр лоб, не в силах скрыть удивления.
– Более того, – продолжил Эндрил. – Я согласен и с тем, что Восток как никогда нуждается в победе. Нуждается в том, чтобы ответить на тяжёлый разгром. Нужно показать нашу силу. Наше величие.
– Тогда… – Король осёкся. И Эндрил, и отец уже знали, что он собирается сказать. Но, похоже, ему это далось с трудом. – Тогда что ты предлагаешь?
– Отдать Северу Иль’Рокуэлл. – Эндрил видел, как округлились глаза отца, и улыбнулся. – Удивительно, но даже Северные дипломаты, надеясь своим предложением взбесить тебя и унизить, не пришли к этому варианту. Вы так долго пытались отгрызть друг другу пальцы, что совсем разучились мыслить более глобально. Ну… Все, кроме Петера Куррентера, похоже.
