– Ток мыо жо, когдоа стоали вместе жить, – он прожевывает еду и запивает ее кофе. Затем уже разборчивей добавляет: – Решили пить с одинаковых.
– Я не помню.
«Муж» пожимает плечами.
– Ты меня чужим воспринимаешь, как ты можешь вспомнить такие мелочи? – он встает. – Так что? Молоко будешь?
– Нет. Я думала такие вещи муж должен знать.
– О чем ты?
Молчу. Марк вытягивает вверх густую черную бровь.
– Я не пью молока.
Замечаю, как он судорожно сглатывает и холодные глаза, словно стреляют в меня гневными искрами. В миг взгляд светлеет, губы изгибаются в скошенную улыбку.
– Ой, забыл, прости. Наверное, тоже после аварии местная амнезия случилась, – мужчина собирает посуду и принимается все ополаскивать. Будто намеренно оборачивается ко мне спиной, чтобы я не могла видеть его лицо. Но я слышу, как сильно стучит посуда об мойку. Нервничает.
У меня появляется мерзкое чувство, что меня обманывают. «Мурашки» ползут по плечам, забираясь под футболку. Обнимаю себя, чтобы прогнать неприятное ощущение.
– Я пройдусь немного, – говорю я и быстро встаю.
У Марка что-то выпадает из рук и грохочет по раковине.
– Ты только из больницы, я тебя не отпущу.
– Ну, не сидеть же мне в четырех стенах всю жизнь?! – возмущаюсь я.
– Нет. Но недельку-другую придется. Ребра хоть и треснули, но велика вероятность из-за нагрузки сломать. Даже не думай. Пообщаемся как раз, я тебе расскажу все, что попросишь. Может это поможет вспомнить, – он вытирает руки о полотенце, отбрасывая его в сторону. Подходит ближе и, легко толкая меня на мягкое сидение, присаживается рядом. Я непроизвольно отодвигаюсь. Но Марк все равно запрокидывает руки и притягивает к себе.
– Отпусти, – шепчу я. Не настаиваю, просто прошу. Мне не хочется его обижать, вдруг он действительно мой муж.
– Не могу, люблю тебя и так не хватает твоего тепла и ясной улыбки. Сейчас ты только рычишь и дрожишь, словно я враг какой-то.
Сглатываю. Да, мое поведение последнее время желает лучшего. Но что поделать, если я ни черта не помню?
– Расскажи, как мы познакомились? – спрашиваю, и, все-таки, отсаживаюсь немного.
Марк, нехотя отпускает мои плечи, и отходит к окну. Его бледное лицо освещают солнечные лучи. Нарочно всматриваюсь, чтобы уловить снова тот блеск в глазах, но ничего не замечаю. «Муж», словив мой взгляд, приподнимает бровь.
– Ничего особенного. Ты выходила из автобуса и чуть не упала, споткнувшись через бордюр. Я походил мимо и подхватил тебя, – он умолкает.
Решаю ждать продолжения истории молча.
Марк глубоко вдыхает. После звонка он кажется заведенным и беспокойным. И точно что-то не договаривает. Нужно больше информации. Его история знакомства мне кажется бутафорией. Картонной коробкой, которую он возводит вокруг моих воспоминаний. Но зачем?
– И? – подталкиваю я его.
– Посидели в кафе, – Марк делает шаг ко мне. Я непроизвольно отклоняюсь. По спине ползет неприятный холод – влипаю в кожу сидения. – Просто влюбился с первого взгляда, – шепчет он.
Слишком близко. Слишком…
– Напоминает сказку, – бормочу и натянуто улыбаюсь. Голос дрожит и ломается, будто хочет вырваться и перейти в крик.
– Так и есть, – мужчина приседает рядом на корточки. Прячет в своих руках мои ладони. Наклоняясь, целует пальцы.
Прислушиваюсь к ощущениям. Приятно. Слышу запах его волос. Необычный запах: терпкий, как мускатное вино с щепоткой имбиря и долькой лимона.
Мне кажется, что если бы Марк жил в моем доме, я бы среди привычных ароматов слышала и его тоже. Но когда мы вошли в квартиру подобного запаха не было. И это настораживает, или доказывает, что мы не жили вместе.
