Марк теребит мои волосы, а я смотрю в окно на заходящее солнце. Затекает рука. Шевелюсь, чтобы сменить положение. Вольный тут же привлекает к себе, словно не хочет отпускать.
– Ты понимаешь, что это неправильно? – вдруг говорит он. Ласково, нежно, почти шепотом.
– А ты? – я поднимаю голову, опираясь на руку. Чувствую всем телом тепло Марка. Сейчас слишком хорошо, чтобы думать о чем-то другом.
– Не могу ровно дышать, когда ты рядом, – мужчина запрокидывает одну руку за голову. – Необъяснимо.
– И что дальше?
Вольный смотрит долго, уголки губ незаметно опускаются, в глазах появляется печаль. Синь стынет и превращается в лед.
– Мне все равно, – подытоживает он и снова обнимает так крепко, что я с трудом вдыхаю.
– Расскажи о себе. Расскажи о магии, – подтягиваясь, целую его и укрываю нас простынею с головой.
– Допрос? – смеется Марк и откидывает ткань, раскрывая нас полностью.
– Да-а… – царапаю его кожу на груди.
– Будешь пытать?
– А как же!
Он вдруг переворачивает меня на спину и нависает всем телом. Напряжен и возбужден. Я наигранно сопротивляюсь. Мужчина держит мои руки за головой. Я ерзаюсь и выгибаюсь.
– Марк, мы так не договаривались!
– Строптивая, Медди! Молчи! Твой запах сводит с ума!
Меня оглушает кличка. Задерживаю дыхание и прищуриваюсь. Неужели снова ошиблась? Вольный наклоняется и яростно целует меня, выпивая обиду и боль до остатка. Отстранившись, прикладывает горячий лоб к моему лбу.
– Прости, Вика. Я по привычке.
– Расцарапаю сейчас твое милое лицо и тоже скажу, что по привычке, – отвечаю со злостью, а сама еле сдерживаю радостный смех. – У тебя оно и звучит по-другому. Не так, как…
– Не надо, – закрывает рот поцелуем.
От переизбытка чувств по телу рассыпаются искорки страсти. Насыщенной, терпкой и теперь еще более желанной.
Меня резко подкидывает.
Реальность сминается и меня выбрасывает в какое-то темное помещение. Вижу свет впереди: иду. Ступеньки. Около тридцати штук. Непроизвольно считаю и выстукиваю ритм каблуками. Перед глазами возникает дверь. Я тянусь к позолоченной ручке. Дверь внезапно распахивается, и я вижу его – того самого мужчину с фото. Легкая небритость, округлые черные глаза, короткая стрижка и посеребренные виски.
Мир расшатывается и рассыпается на серые хлопья.
– Не может быть, – голос Марка возвращает в настоящее. Он тут же придавливает меня сильней к кровати. Я не могу сделать вдох.
– Ма-арк, ты делаешь мне больно, – хриплю, закатывая беспомощно глаза.
Рука мужчины вцепляется в горло.
– Мне нужно больше. Не закрывайся, – говорит он над ухом. Я слышу последние оттенки нежности. – Вика, давай! Освободи и себя и меня от этого!
Эти слова – настоящее извержение вулкана. Меня затапливает магмой, и я начинаю задыхаться. Я – тлен, звук, пыль. Я – ошибка. Он раздавил меня. Снова.
– Твою ж мать! – брякает Вольный и спрыгивает с постели.
Я съеживаюсь, готовясь к ударам и его гневу. Забиваюсь под самое изголовье кровати.
Марк бросает на меня тревожный взгляд и уходит прочь. Оставляя одну со своим горем. Изломанные крылья больше никогда не поднимут бабочку в небо. Осталось только рухнуть в огонь и провалиться в темноту.
[1] Заменяющая кожу обивочная хлопчатобумажная ткань, покрытая мастикой, которая включает в себя раствор целлюлозы, касторовое масло и пигмент.
21. Глава 20. Новый виток
Я сижу около десяти минут, завернувшись в одеяло, как в кокон. Дрожу и не понимаю, что делать дальше. Что делать с обрывками сердца? Сколько все это будет продолжаться? Но одно я знаю: что-то есть в моей голове. Скрытое от меня, спрятанное от всех: то, чего никто
