не должен знать.
– Вика, прости меня, – Марк заходит в комнату так тихо, что я подпрыгиваю от неожиданности.
Он внезапно захватывает в объятия. Сердце заходится в бешенном ритме.
– Я не удержался. Прости, прости… Ты должна кое-что знать.
Поворачивает меня лицом к себе и смотрит в глаза.
Мотаю головой. Слез нет, но глаза выедает, будто известью.
– Не хочу тебя слышать, не буду слушать! Ты – подонок! Ты сломал мне жизнь! Ненавижу! – я вкладываю в каждое слово столько ярости, что при каждом слове изо рта брызгает слюна.
– Ты права. Хочешь принесу нож с кухни, позволю зарезать себя?
– Дурак! – бью его по плечу. Когда замечаю, что глаза Марка на мокром месте, закусываю губу. Он снова притворяется, я не могу ему верить! Но… Верю.
– Послушай, есть вещи, о которых никто никогда не говорит взаправду. Они из категории мифов, легенд, сказок.
Он делает паузу, набирает воздуха побольше, гладит кончиком пальца мою скулу.
– Я – маг. По заказу добываю глубинную память. Чаще всего – это получается быстро и безболезненно: так, что объект и не замечает моего вмешательства. Стоит раз посмотреть и память для меня уже доступна. Но бывает, что приходится обрабатывать долго. Чаще всего помогает стресс, давление, адреналин, а еще страх и ненависть. Вызывая эти чувства у человека, я добираюсь до отдаленных отсеков памяти и извлекаю ее. Но…
– Бывают тяжелые случаи. Такие, как мой, – перебиваю я.
Марк кивает и хищно улыбается. Быстро целует в щеку и продолжает рассказывать:
– Я никогда не сталкивался с такими, как ты.
– Что это значит?
– На тебя не действует ничего, кроме… – он облизнулся и, потянув к себе, смял мои губы.
Я захлебываюсь вопросами и мыслями. Меня затапливает эмоциями. Я понимаю, что это всего лишь влияние, знаю, что он играет со мной и уже прямо говорит об этом, не скрывает, что ему нужно только одно – достать то, что в моей голове. И раз уж силой не получается взять, будет ковырять по-другому. Никогда не думала, что окажусь в такого плана сексуальном рабстве, при чем, добровольно. Вольному не нужно меня заставлять: от одного его прикосновения пробирает током так, что я не могу сделать вдох.
– Совместим приятное с полезным, – шепчет Марк в передышке от поцелуя.
– Ненавижу тебя, – хриплю я.
– Отлично, скажи еще!
– Ненави…
Мне подкидывает снова, тело пронизывает невидимая острая стрела.
Мужчина открывает дверь и заводит меня в комнату. Я сажусь. Его губы шевелятся, но я не слышу, что он говорит. Затем он взмахивает рукой, из его глаз течет черная мгла. Она окутывает меня с головы до ног, а затем затекает внутрь: через глаза, рот, нос. Меня рвет, я изгибаюсь. Боль захлестывает. Кричу, но не слышу своего голоса.
– Вика! – Вольный теребит за плечи, а я, как тряпичная кукла, болтаюсь в его руках и ничего не могу понять.
Осматриваюсь. Комната. Запах пота и страсти такой плотный, что от одного вдоха кружится голова. Марк укладывает мою голову себе на грудь и нежно гладит волосы.
– Стоило тебя так мучить все это время… – шепчет он.
– Тебе виднее, – вырывается.
– Прости, что давил на самое больное. Особенно за этого белобрысого – прости. Это был перебор. Такие ублюдки должны быть наказаны. Почему не заявила?
– Это уже не важно.
Марк отворачивает голову, вижу, как кусает губы.
– Я ведь не лучше. Так ведь?
Не стану отвечать. Слишком больно. Пусть буря в груди уляжется и позволит мне выдохнуть.
Шепчу:
