Из-за чего тот факт, что Алосу так долго удавалось промышлять подобным, казался намного более впечатляющим. С того момента, как он занял свое место при дворе, Ния наблюдала, как быстро он достиг высокого уровня. Жестокий, честолюбивый мужчина, более скользкий, чем угорь, но даже в этом случае Ния часто гадала, почему он нарушил закон и стал изменником. Как уже упоминали посетители клуба, Алос Эзра не был дураком. Он не стал бы рисковать всем, ради чего упорно трудился, без веской на то причины. И Нию бесило, что ее интересовали мотивы его поступка.
Ее вообще раздражало то, что она думала о нем. Она ненавидела… ну, его.
«Вот почему мне надо выкинуть из головы мысли о нем», – решительно подумала она.
В конце концов, пираты «Плачущей королевы» не могли находиться в Джабари.
– Это невозможно, – пробормотала она, огибая угол. У Короля воров были глаза в каждом порту Адилора, особенно в Джабари – городе за пределами этого королевства, где жили Ния и ее собственные сестры.
– Все это лишь слухи, – продолжила Ния, проходя через арку в тихий двор. Ее окружали высокие кирпичные здания, черные ставни закрывали все окна. – И потерянные боги знают, что за эти месяцы до нас дошло множество слухов.
– Слухов о чем? – спросила Ларкира, спрыгивая с соседней крыши и приземляясь на корточки.
– Слухов о том, что ты теряешь сноровку, – сказала Ния, не желая говорить сестрам об Алосе, особенно рассказывать о какой-то необоснованной болтовне. Всякий раз, когда пират появлялся поблизости, Ния сразу же вспоминала то лето четыре года назад, которое в конечном итоге привело к очень глупой, отвратительной и ужасной ночи. Ночи, о которой не знали даже Ларкира и Арабесса. И будь на то воля Нии, они бы никогда и не узнали об этом. Она скрывала от семьи свои душевные муки и чувство вины, снова и снова прокручивая их в голове, пока в ней не поселилось желание отомстить.
– Боюсь, это ты становишься мягкотелой, – поправила Ларкира, отряхивая юбки. – Это ведь ты покинула таверну, не заставив истекать кровью никого из посетителей.
– Ночь еще молода; как насчет того, чтобы я исправила ситуацию и попрактиковалась на тебе?
Ларкира ехидно улыбнулась, ее жемчужная маска для глаз сверкнула в свете фонаря.
– Боюсь, это лишь докажет мою точку зрения, ведь ты этого не сделаешь.
Раздражение Нии вспыхнуло, ее рука потянулась к лезвию на бедре, но…
– Дамы, пожалуйста, – перебила Арабесса, свесившись с выступа балкона второго этажа. – Мы ведь не хотим испортить такую чудесную ночь и заставить меня нести ваши безжизненные тела домой, правда? – Она изящно приземлилась на тонкие перила первого этажа, а затем спрыгнула на землю, словно грациозная кошка.
– Да, ночь действительно чудесная, – заявила Ларкира. – Вам, дорогие сестры, только дай волю, вы всегда готовы устроить мне грандиозное развлечение, особенно перед тем, как я уеду в свой медовый месяц.
– Конечно, – сказала Ния. – Такое особое отношение доступно не каждому.
– Особенно от тебя, – печально размышляла Ларкира.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы выслушали больше моих предложений по поводу сегодняшнего вечера, – сказала Арабесса Ние.
– Да, но в последний раз, когда я так делала, – заметила Ния, – отчетливо помню, как взорвались две кареты.
– Но ведь тогда на нас тоже напали?
Ларкира кивнула:
– Да.
– О, ну, я, должно быть, забыла эту часть.
– Вот она, старость, – сказала Ния.
