Упрек Светлому не понравился.
— Я князь и правящий, — заговорил он холодно. — А ты моя и… их княгиня. Никто не посмеет переступить порог этих комнат без разрешения.
— Но ты же посмеешь, — ответила Эля.
Михаил ухмыльнулся.
— А если я пообещаю не делать этого?
— Мне кажется, или Светлый князь сейчас уговаривает меня?..
Он подался вперед и вкрадчиво прошептал, от чего мурашки пробежали по телу юной княгини.
— Ты будешь удивлена, узнав меня ближе.
— Сомневаюсь, — ответила она, сглатывая собравшуюся во рту слюну. Михаил ухмыльнулся. — Я хочу есть. У меня жажда, — пояснила она. — С момента, как ты предъявил на меня свои права, я не питалась.
— Почему?
— Я не могла прийти на «кухню» отца. Я же поддерживала легенду нашего семейного счастья, пока ты не разбил ее своим появлением в улье родителей, — призналась княгиня.
— Спрашивать о том, почему ты просто не выпила кого-то на улице, спрашивать не буду, — князь неодобрительно покачал головой. — Идем, — он поднялся рывком, мерцнув, приблизился к Элеоноре, просто поднял с дивана, приобнял и перенес в просторное помещение. Светлое, больше напоминавшее холл какого-то отеля. Диваны, кресла, столики, живые растения. — Как видишь, мой улей еще придерживается закона не брать больше требуемого. Все люди здесь находятся добровольно. Выбирай, — Михаил встал за спиной.
На Элю было устремлено несколько десятков глаз. Ни в одних она не видела страха.
— Подойди, — Светлый поманил молодую женщину. — Твоя княгиня растерялась от такого разнообразия блюд.
Женщина поднялась с кресла, откладывая на столик книгу. Она без заминки подошла и остановилась в паре шагов от Эли.
— Скучно, не находишь? — шептал на ухо Михаил. — Хищник внутри медленно умирает. Вот за что я люблю охоту, так за чувство азарта, оно делает добычу только вкусней.
Юная княгиня чуть повернула голову, оказавшись в опасной близости от изогнутых в улыбке губ князя, и произнесла:
— Не нахожу, — она сделала шаг. — Я не сделаю тебе больно, — произнесла, глядя в глаза женщине. — Ты не почувствуешь укус, — облизала пересохшие губы, отмечая, как бьется жилка на шее человечки, провоцируя инстинкты.
В чем-то Михаил был прав: не просто скрывать свою сущность и многие годы отказываться от любимого блюда, добровольно придерживаться диеты. Это как любить конфеты и работать на шоколадной фабрике.
— Пей.
Она услышала вкрадчивый шепот за спиной и впилась в основание женской шеи, втягивая солоноватую тягучую жидкость. Эля знала: можно сделать не больше двадцати глотков, чтобы потеря крови никак не сказалась на человеке. Она остановилась ровно на двадцатом, прокусила собственный палец и смазала отметины. Так не останется следа на коже.
— А теперь, — произнес Михаил, наблюдая за чуть опьяневшей от крови княгиней, — я хочу показать тебе тех, кого ты так рьяно жалеешь и опекаешь, — он одним прикосновением стер бордовую каплю с девичьих губ и облизал палец. — Ты увидишь их настоящих.
Светлый князь, не дожидаясь какой-либо реакции, приобнял Элю и утянул за собой в темноту.
— Где мы? — спросила она, морща носик.
Проулок, в котором они оказались, был завален картонными коробками, пустыми бутылками и контейнерами из-под еды. Если бы не биения человеческих сердец, то можно было подумать, что Михаил решил устроить для своей княгини прогулку по свалке. Но где-то под этим мусором были живые люди, а в проходе за спиной юная вампирша увидела высотные дома старого спального района.
