Кто-то его толкнул, еще один, прямо перед носом заскрипела дверь, пахнуло теплом и едой, трое сумрачных парней гуськом вошли внутрь, брюки мокрые чуть не по колено, снег на плечах, за ними вразвалочку – приземистый коренастый старик с усищами и бакенбардами, в твидовой кепке, на которой громоздился целый сугроб. Кейси, не раздумывая, нырнул следом.
Внутри было шумно и дымно. Желтые лампы над столами, на стенах грубая серая штукатурка, повсюду трещины и острова обнажившейся кладки, стойка из железных труб и толстых сосновых досок с потеками засохшей смолы – все в дыму. Девушки в длинных коричневых юбках и застиранных передниках, вздымая подносы с рядами кружек и горами тарелок, лавировали, словно корабли в тумане. Здесь курили, курили много, и большая табличка над барменом грозно извещала, что заведение только для курящих, муниципальное разрешение номер такой-то, ответственность за все могущие быть в связи с этим инциденты берет на себя лично посетитель, коль скоро он вошел.
Кейси углядел одинокий столик у окна, быстро нырнул к нему и угнездился на высоком деревянном стуле, вот удача. Окно, правда, маленькое, стены толстые, и высоко, ничего в него не увидишь, но все равно… Кейси моментально разомлел. Вот так бы посидеть часик или два, а там, глядишь, придумается само собой что-нибудь путное. Или не придумается. Меню в коричневой папке оказалось перед ним, он раскрыл, не посмотрев на официантку, и по привычке полез было в конец, но сразу же одумался, вернулся к горячим напиткам, отмахнулся от предложенного имбирного чая и потребовал кофе. Просто кофе с сахаром, побольше сахара, вот так-то.
Кофе оказался прямо-таки приторным и с каким-то странным, не очень кофейным запахом. Но Кейси пивал и большую дрянь. Нет, самое то в таком месте. Он медленно помешивал ложечкой, как будто что-то такое очень важное там размешивал, или сахар особенный, оттого и приторный, и пока он размешивает, например, огромная куча теплого воздуха поднимается с Аравийского полуострова, так же медленно разворачивается в небе и всей массой движется на северо-запад. Кейси глотнул, поморщился, еще раз глотнул. Нормально.
– Что вы говорите? – переспросил Кейси. С другой стороны за столиком незаметно оказался парень, не старше Кейси, но выглядел уже повидавшим виды – в тужурке наподобие моряцкой, красные руки с улицы, рядом номер «Socialist Worker», свернутый в трубку, такая же, как у Кейси, чашка кофе, он с ней, верно, и подсел.
– Я говорю, нормальный кофе, приятель? Самое то в такую погоду.
– Типа того, – согласился Кейси, помешивая. Подумал и добавил как мог доброжелательно: – Горячий.
– Вот-вот… – сосед кивнул и занялся чтением.
Кейси посидел немножко, попивая кофе и поглядывая вокруг. Все гомонили, смеялись, размахивали трубками, гремели кружками, у противоположной стены двое спорили аж до крика, рядом подзуживали и подначивали, совали спорщикам пиво. Кажется, драки не будет. Сосед читал, не обращая на него внимания. Простые, славные люди… Кейси скорчил гримасу – на дне было уж слишком сладко – и, сам не зная зачем, потянул из кармана телефон.
– Не берет, – немедленно откликнулся парень в тужурке. Словно только и ждал, а в газету для вида уперся. – Так не берет. Стены толстые. Вон, гляди, – он ткнул пальцем наверх, – окно. Я сюда нарочно сажусь. Можно даже не вставать, руку поднимешь, и пробивает.
