Тантра. Том II. Сокровенные тайны - страница 3

– У меня с ней был такой отличный секс, да еще и бесплатно – можете себе представить, с Принцессой?! – заключает он с широкой ухмылкой.

Пема, которая молча наблюдала за каждым движением Мастера, с трудом удерживается от смеха. Она понимает, что Мастер не сказал ни единого слова правды, что он ведет какую-то игру, но для Чандры это не шутка. Он вскакивает и кричит:

– Как ты смеешь так говорить о моем Мастере, шарлатан! Теперь я знаю, почему люди зовут тебя дураком, потому что ты он самый и есть! Ты просто слепой идиот! Ты не можешь распознать любовь, когда ее видишь! – В ярости он хватает Пему за руку и говорит:

– Пойдем, мы не останемся ни минуты в обществе этого фальшивого гуру!

Атмосфера настолько напряжена, а ситуация настолько абсурдна, что Пема больше не может сдерживаться и разражается хохотом! Мастер смотрит на нее и хитро говорит: «Она меня раскусила», – после чего снова переводит взгляд на Чандру, который по-прежнему не понимает, что происходит.

– А ты, мой дорогой влюбленный, понял теперь? – резко спрашивает он Чандру.

Пема катается по полу, заливаясь смехом, точно ребенок. Мастер пристально вглядывается в глаза Чандры. Постепенно в нем возникает глубокая неподвижность. Его дыхание успокаивается, тело расслабляется. Он закрывает глаза и видит свое внутреннее безумие, свою ярость, свой гнев, свое слепое поведение. Он молча садится, ожидая, когда Пема перестанет смеяться. Через некоторое время в комнате воцаряется глубокая тишина. Пема лежит, вытянув руки над головой. Она ощущает собственное дыхание в животе. Внутри и снаружи так много пространства.

Мастер добавляет в тишину немного музыки:

– Мой дорогой влюбленный Чандра, теперь ты знаешь, почему люди зовут меня дураком. Видишь ли, я не безумец. Я лишь отражаю твое безумие. Это и есть мое учение. Оно непредсказуемо! Я жду, как тигр поджидает свою добычу. Я очень терпелив, и, когда вижу, что добыча слишком самоуверенна и беспечна, я прыгаю!

Чандра, чьи глаза по-прежнему закрыты, тихо плачет, слушая теплые, любящие слова Мастера.

– Твоя любовь к Мастеру не должна быть фанатичной! – продолжает Мастер. – Если ты знаешь, что мои слова неправдивы, зачем тратить силы на злость? Если ты знаешь правду, будь ей верен! Твоя Мастер Лила – это истина! Если ты купался в ее истине, в ее любви, как я могу осквернить ее своими кощунственными словами? Если она – истина в твоем сознании, если она – любовь в твоем сердце, то ты знаешь, что мои слова не могут ее тронуть. Ты не можешь защитить истину гневом и насилием, мой дорогой влюбленный. Ты должен это усвоить! Я пробудил в тебе безумие: защиту, борьбу за правду. Твой пыл прекрасен! Но он ведет в никуда.

Он ненадолго замолкает, все так же нежно глядя на Чандру.

Пема садится, оглядываясь вокруг блестящими глазами ребенка, все еще мокрыми от слез смеха.

– До чего удивительно, что человек может плакать и от радости, и от горя, – шепчет Мастер, по-прежнему глядя на Чандру. – Слезы одновременно сладостны и горьки. Не так ли?

Чандра кивает в ответ.

– Твои слезы горькие, Чандра, а слезы Пемы – сладкие. Я бы предпочел, чтобы ваши слезы не были ни сладкими, ни горькими. Я хочу, чтобы ваши слезы проливались лишь из благодарности… – с этими словами Мастер закрывает глаза.

Он внезапно погружается в молчание. Все его лицо озаряется глубокой благодатью. Он вдруг кажется вечным. Ничто не движется внутри него. Все вокруг него погружается в таинственную безмятежность. Дыхание Пемы и Чандры входит в ритм с дыханием Мастера. Время словно останавливается. Атмосфера этого места становится плотной, но в то же время в ней ощущается легкое ароматное дуновение непостижимой тайны. Лицо Мастера сияет. Из его закрытых глаз медленно, почти незаметно текут слезы и скользят вниз по щекам, ненадолго застывая, словно капли утренней росы на листе, прежде чем упасть на его ладони, где он держит их, словно драгоценные камни. Когда он открывает глаза, из них мирно вытекают новые слезы. Он смотрит на Чандру, поднося к нему руки, и его голос доносится словно издалека: