Теперь, когда ритм любовников полностью совпадает, их энергии настроились на одну вибрацию, на одну волну удовольствия, расслабления и расширения. Сердца любовников тают, когда их тела встречаются в глубоком чувственном объятии. И все же, находясь в этом восхитительном потоке любви, Пема по-прежнему удерживается от полного выражения удовольствия, не позволяя своей энергии полностью расшириться до оргазма, полностью отдаться.
– Отпусти! – снова говорит Арья.
Его голос раздается совсем рядом. Он приблизился к Пеме вплотную.
– Отпусти стыд! Пусть удовольствие свободно выражается через тебя… – шепчет он.
Этот шепот громко резонирует внутри Пемы. Стыд душит ее, но она продолжает дышать вопреки ему. Стыд говорит ей множество вещей, например: «Ты проститутка!» В сознании Пемы звучат и другие слова: например, похоть – это слово заставляет ее чувствовать себя так, словно она делает что-то неправильное, что-то постыдное, грязное. Она знает, что это чушь, но все равно поддается этому чувству. Она заглядывает глубоко внутрь себя и понимает, что даже в стыде она все еще находится в безопасности. Она использует свой стыд, чтобы контролировать себя и Чандру. Благодаря стыду у нее есть хорошее оправдание собственной несвободе. Она с удивлением обнаруживает, что делала с собой: прикрывалась стыдом, чтобы контролировать себя и партнера. До сих пор она думала, что это стыд управляет ею, но теперь все стало ясно: она выбрала стыд в качестве способа контроля. Это осознание распространяет огонь по всему ее существу. Жар возвращается. Огонь сжигает тюрьму стыда, которую она давным-давно построила. Она дышит глубже и быстрее. Она двигается свободнее, изгибается всем телом и позволяет удовольствию выразиться.
– Отпусти! Освободи свое наслаждение… – говорит Арья, поглаживая Пему по голове, прежде чем вернуться в свою постель.
Пема отпускает контроль, свой стыд за то, что позволила удовольствию нарастать во всем теле. Чандра следует за ней. Теперь они – два тела, пульсирующие жизненной силой и светом. Чем свободнее наслаждение, тем сильнее Пема ощущает свое присутствие. Открывается восхитительный парадокс: по мере того как тело выражает удовольствие через движение, оно впадает в неподвижность. Движение и не-движение одновременно. Чем сильнее она позволяет своему телу испытать удовольствие, тем больше она позволяет сердцу и сознанию расширяться в безмолвную пустоту. Это чистое блаженство, нисходящее на нее, словно мягкий водопад. Чандра тоже купается в нем. Он уже не знает, где заканчивается его лингам. Он чувствует, что проникает в самое сердце Пемы и в ее голову. Это чрезвычайно экстатично и тихо…
Тишина – это все, что осталось, хотя Пема чувственно кричит, а Чандра громко дышит. Тишина распространяется как в комнате, как и внутри двух любовников, пока их тела сотрясают волны оргазма. Стыд теперь далеко. Он покинул Пему, или, скорее, Пема оставила его. Она может свободно выразить танец своей жизненной силы через свои половые органы, все тело и сердце, и, хотя со стороны это может выглядеть похотливо, а она сама может показаться проституткой, так видится только снаружи – взгляду, ослепленному осуждением, страхом и, прежде всего, контролем.
Позже, когда волны оргазма стихают, она надолго остается в объятиях Чандры, наслаждаясь безмолвным блаженством. Открылось пространство, где она может встретиться с самой собой. Она видит, где прячется, за что держится и что контролирует. Она может смотреть на все это без осуждения. Она пребывает в состоянии благодарности, воссоединяясь со своей утраченной свободой. Она позволяет благодарности распространиться на все, что видит внутри себя, словно озаряя светом тени. Свет расходится тихо, принося с собой покой и свободу. В объятиях Чандры она чувствует себя заново родившейся.
