– А я уже испугалась! Бррррр! Не люблю мужиков врачей.
– А ты их много видела? – поинтересовалась Юля, пытаясь понять возникновение такой стойкой неприязни.
– Нуууу…. – задумалась Таня. – Парочку. Но, все равно не люблю! – добавила она громким шепотом, заметив ироничную улыбку на лице девушки.
– То-то я удивилась, откуда в наших детских поликлиниках вдруг толпы врачей мужчин?
– А один раз мы к ЛОРу такоооому попали, и он каааак залез своими ручищами через рот в нос! У меня даже кровь пошла, а мама сказала, что мы к нему больше не придем.
– Мама была права, наверное.
– Как вспомню, так холодный пот по спине. – Таня вздрогнула.
– Ну, это же в прошлом, и понимаешь же что врачей много, и среди них могут оказаться не те.
– Угу. – проворчала девочка. – Не те, не там и не за тем.
– Мне-то как раз везло на врачей. – пожала плечами Юля.
– На мужчин? – поморщилась девочка.
– Ну, и мужчины были. – задумчиво проговорила Юля, пытаясь вспомнить своих врачей. – Но все как-то хорошо ко мне относились.
– Может из-за слуха? – попыталась найти оправдание хорошего отношения докторов к девушке.
– Может. – согласилась та. – Хотя я ж в аппаратах все-все слышу. Это как у других с очками. Надеваешь-видишь, снимаешь-не видишь. А вот если они пропадууууут! Тогда это ка-та-стро-фа! Тогда легче будет тем, кто все это время жил без аппаратов, и привык жить в тишине.
Девочка задумалась.
– А если без аппаратов, то речь была бы хуже. – вздохнула Юля. – Сразу бы все видели, что ты не слышащий.
Таня почесала затылок.
– Ладно. – кивнула она головой. – Лучше пусть иногда мне встречаются неважные врачи, но я не буду.. – она задумалась, чтобы подобрать слова, которые бы не обидели девушку.
– С аппаратами я не инвалид. – поняла ее без слов та и улыбнулась.
– Так кто завтра зая-вится? – Таня вдруг икнула.
– Не знаю. – пожала плечами девушка. – Какой-то гамипат. – развела она руками и посмотрела на Таню, которая пыталась набрать в воздуха и не дышать, чтобы остановить икоту. – Воды?
Та кивнула головой.
Пока Юля отсутствовала, Таня надувала щеки, зажимала себе ладонью рот и нос, потом взмахивала руками, выдыхала и снова вдыхала, но не удерживалась и каждый раз во время этих манипуляций икала, хотя эти звуки выходили какие-то грудинные, и казалось, что икает не тоненькая тринадцатилетняя девочка, а рослый парень.
– И голос откуда-то берется. – улыбнулась Юля, когда входила в комнату.
Таня только протянула руку за стаканом воды, и потом, не отрываясь, выпила все до капли и прислушалась к себе. Вода, казалось, не хочет опускаться и застряла где-то на уровне груди. Тогда она потихонечку начала вдыхать воздух и снова задерживать дыхание.
Юля наблюдала за всем этим процессом и дожидалась, спрашивая только взглядом, нужно ли принести еще воды.
Таня снова потихоньку вдохнула, и уже облегченно выдохнув, вымученно улыбнулась девушке.
– Вроде все. – прислушиваясь к своему организму, произнесла она.
– Может чаю? – предложила Юля.
– Только без малины. – помотала головой Таня.
– Пирожное хочешь?
– Лучше гренок твоих погрызу.
– Не вопрос.
Вскоре Таня шумно отхлебывала из большой кружки, в прикуску с маленькими сухариками.
– Ох, хорошо. – выдохнула она. – А бабушка большие жарили, только сначала макала их молоко. Фу, я не очень любила это.
– Зато она пирожки вкусные пекла. – заметила девушка.
– Даааа. – вздохнула Таня. – Мама редко делает. Говорит, что сама от них как пирог пухнет, а мне одной не часто перепадает.
