– У нас сегодня особенный день? – Вопросила я.
– Нет. – Ответил папа, но все сидящие переглянулись и, ожидающе уставились на меня, светясь улыбками.
– Что за тайны?
– Я сказал своей супруге, что ты придумала нам имена…
– Завтра, всё завтра. Сегодня даже не заикайтесь. Присаживайся, малыш. – Пригласила я своего приятеля.
Мы уселись за стол и набросились на еду. Вернее, это я набросилась. При виде вкусняшек мой желудок наконец-то вспомнил, для чего он существует. И весьма нескромно напомнил о себе. И мне и всем присутствующим.
– Ну что же вы? – Оторвалась я от мясного пирога. – Ешьте. И не смотрите на меня, как будто я вам есть не даю. Я сказала, завтра, значит, завтра.
После того как пузико моё было уже основательно набито, я позвала Лунну на свежий воздух. Нужно было обсудить с ней окончательное меню на праздничный вечер.
глава 3 Первый праздник на деревне
Готовился этот вечер уже не первый день.
Идея праздников родилась в тот миг, когда я услышала о соединении, то есть о свадьбе распорядителя и старшей дочери Улин. Мне было очень странно узнать, что здесь, вообще, нет никаких праздников.
Любое, самое первобытное общество имело обычаи, связанные со сбором урожая, охотой и прочими значимыми событиями. Обряды и жертвоприношения, предполагающие общий сбор с последующим весельем или, хотя бы, совместной жратвой.
А здесь ничего подобного не было. Даже банальных молодёжных танцулек. Да что там танцулек. Хотя бы просто пообщаться, повеселиться и пофлиртовать друг с другом. Нет.
Со своей любимой игрой в минибол горожане собирались небольшими группками, не додумавшись до большого общегородского турнира.
То-то и ходят они, все одинаковые, как из инкубатора. Скучные и серые. И всё их развлечение сводится к скандалам, между директором рынка и торговками.
Нужно было срочно наводить свои порядки. Пока еще все прыгают вокруг меня, на цырлочках и исполняют любую прихоть.
Что-то мне подсказывало, что вечно этот праздник жизни продолжаться не будет.
Три или четыре дня назад, у нас с Лунной, получился наконец-то, опытный бисквит. Да такой получился, что я и сама удивилась. Пышный, воздушный. Он таял во рту, оставляя после себя вкус ванили и тихую печаль.
Лунна была просто потрясена, когда услышала от меня, что это только начало. Я составила ей несколько рецептов крема. Предложила попробовать ей пропитать корж разными сиропами, прикинула, чем можно будет украсить торт, и, оставив окончательный выбор на её совести, улетела по другим делам.
Переговорив с Лунной, я отозвала в сторону Улин.
– У тебя всё готово?
– Да, конечно. – Ответила художница и, немного помявшись, спросила. – Аль, а можно мне делать ещё такие вещи? Для продажи.
– А почему нет то? – Удивилась я.
– Это всё-таки ты придумала.
– Во-первых, это придумала совсем не я, а во-вторых, ты ведь не думаешь, что я буду отбивать у тебя хлеб. Даже если мне придётся зарабатывать самой, я найду, чем заняться, поверь.
Потом мы с папой Кормом долго обсуждали все плюсы и минусы той или иной лестницы. В результате нарисовали ещё одну и принялись мастерить макет.
Домой я отправилась уже по темноте. От папиного предложения проводить меня, наотрез, отказалась. Хотелось немного подумать по дороге, а какая думалка, если надо с кем-то, разговаривать?
Топая по тропинке, освещаемой тремя шарами, летящими над моей головой, я вдруг поняла, что сегодня я ни разу не видела Эйслета. Чуть не повернула обратно, но решила, что если бы что случилось, типун мне на язык, уже сказали бы. У плохих вестей длинные ноги.
