Таргитай-2. Освобождение - страница 14

Город Словентец встретил массивными воротами – стоят распахнутые, пропуская поток телег, крытых повозок, всадников и всевозможного пешего люда.

Внутрь въезжают телеги полные свежей рыбы, свиных туш, овощей. Там видны кадки с соленьями, горшки с медом, мешки с зерном. У кого-то свежеобожженные кувшины, тушки куропаток, индюков, куриц и прочей птицы. В корзинах белеют яйца, видны бока спелых сочных яблок, темные сливы, громоздятся полные лукошки ягод.

Таргитай провожает все это голодными глазами из окна повозки, будто и вовсе не ел совсем недавно. Нестор глазеет по сторонам горящим от любопытства взором, словно никогда раньше не бывал в большом городе, не видывал столь массивных ворот, где сверху лучники готовы истыкать стрелами, как ежа, и таких могучих и толстых стен. Таращится вверх, где над воротами ходят воины в блестящих на солнце кольчугах, соревнуются, кто дальше плюнет вниз в глубокий ров, где из воды торчат острые колья, а то и на головы проезжающих через ворота.

Таргитай тоже стал смотреть по сторонам – на широкие улицы, что тянутся от ворот в разные стороны, на площади, фонтаны, высокие, в несколько поверхов дома. Некоторые – с флюгерами на крышах. Какие-то домины размерами напоминают дворцы – с башенками, решетками на окнах, с высокой кованной оградой.

Люди на улицах держатся с боков, позволяя повозкам проезжать, а всадникам гнать лошадей, как если бы где-то рядом горит корчма или дом терпимости. Повозка катится по булыжной мостовой, Таргитая с Нестором и мага трясет. Повозка даже иногда подпрыгивает на торчащих булыжниках, но они не обращают внимания.

– Наконец-то добрались, – проговорил Герондат с великим облегчением. – Похоже, с княжной пока все в порядке. Слава богам! Прошлой ночью, как мне докладывали, зверобогу должны были опять отвести юношей и девок. Сегодня уже княжна собралась сама. Но мы надеемся на тебя, могучий Таргитай!

– Откуда знаешь, что зверобог требует именно ее? – поинтересовался Нестор, отрываясь от созерцания переполненных улиц города и раскиданных всюду лавок, куда зазывают купцы.

Таргитаю уже успела подмигнуть женщина с нарумяненным лицом, пышная, послала воздушный поцелуй. Невр охнул, торопливо убрал голову из окна и закрыл занавеску. Его передернуло – вспомнилась старшая дочь кагана и как приходилось ублажать ее во дворце, пока Олег с Мраком прятались под любовным ложем, что вот-вот грозило развалиться от их страстной..гм..любви.

– Видишь ли, юноша, – сказал маг, глядя на Нестора высокомерно, даром, что спутник великого героя, – наша княжна Иоладна каждую ночь зрит один и тот же сон. Она стоит в степи, а перед ней из-под земли вырывается столб огня. Огромный, до самого неба. В том столбе видит огромного зверя на четырех лапах. В его морде различает человеческие черты, и он вроде как говорит с княжной.

– И что именно говорит? – вступил в разговор дудошник, в глазах промелькнуло любопытство и жалость к деве княжеского рода, за которую совсем некому вступиться.

Маг развел дланями:

– Да ничего не говорит. Встает на задние лапы и манит передней. У него огромные и острые когти. Такой лапой можно сорвать голову человеку, по рассказам княжны. Кто-то видел, что эта тварь по ночам, когда съедает пригнанных в жертву, иногда обращается в человека. Говорят, будто бы в женщину. Охотно этому верю: если одна баба возненавидит другую, все – пиши пропало! Будет смертный бой. Это ж не мужчины, что разобьют друг другу морды в кровавые сопли, выбьют зубы, переломают ребра и пойдут вместе пить в корчме. Женщины в гневе страшны, в любви – загадочны и непонятны. Если говорят нет, это значит, да. Если да, то значит – точно нет. А если скажут – да нет, боюсь и представить, что за пакость замышляют. Если это чудовище – баба…то есть, гм…женщина – плохи дела.